Мальчишеские стычки и соперничество казались ему сейчас пустяками, не заслуживающими серьезного внимания. Ведь это всего-навсего лишь игра! А сейчас жизнь требовала от него настоящего героизма и продуманных действий.
Возле входных ворот стояли караульные поселковых мальчишек. Узрев Меткую Руку, они ехидно заулыбались.
«Быть потасовке, как не вовремя!» — как о чем-то постороннем подумал Санька.
— Будем стыкаться? — подойдя к противникам, деловито спросил он.— Только давайте побыстрее, а то мне некогда.
— Торопишься выкупаться?
— Ага,— согласился беззлобно Санька, готовый добровольно выполнить позорную процедуру, лишь бы поскорее обрести свободу.
Мальчишки опешили. Они знали Меткую Руку как храброго бойца, а тут… непонятно!
— Так будем драться или нет?
— А тебе, правда, некогда?
— Честное пионерское!
— Ну, если так… Тогда плыви по своим делам.
— Вот спасибо! — просиял Санька.— А то…
— Не за что.
— Ладно,— согласился Меткая Рука, ныряя в толпу гуляющих.
— Эй, Махотка,— окликнул он знакомого паренька,— Кимку не видел?
— Не-е,— промямлил Махотка,— а на чо?
— «На чо»… Горячо! Шашку вешать на плечо! — оттарабанил Санька, поворачиваясь к изумленному парнишке спиной.
В парке три аллеи. Одна, по-над рекой, для влюбленных, средняя, со скамейками и розариями, «маменькина» — для людей солидных и третья аллея, самая густая,— мальчишечья.
По этой-то аллее и устремился Санька в поисках друзей. Чуть ли не на каждом шагу встречались знакомые мальчишки, и каждому из них Санька задавал неизменный вопрос: «Кимку не видели?» И ответ следовал тоже неизменный: «Не видели!»
«Надо разведать у танцплощадки. Уж Лена-то наверняка там побывала, а значит, и Соколиный Глаз с Мстителем крутились».
А вот и танцевальная площадка — деревянный блин метров двадцати в диаметре, огороженный зеленым штакетником. Неподалеку раковина — будка для музыкантов. «Духовики» стараются вовсю, дуют в свои сверкающие трубы, не жалея сил. Особенно самозабвенно стучит барабанщик. Он с такой силой хлопает колотушкой по кожаному боку огромного барабана, что тот аж подпрыгивает на сцене. Кто-кто, а мальчишки могут такое оценить по достоинству. Они толпятся возле раковины и подбадривают барабанщика дельными советами:
— Так, Гоша, лупани еще разок, пускай народ повеселится от души!
И Гоша старается. И танцоры стараются вовсю. Деревянный блин забит до отказа. Вокруг штакетника двойным кольцом выстроились болельщики. В большинстве это женщины, которым перевалило за тридцать. Самим танцевать им стыдно — возраст не тот, а полюбоваться на других — в самый раз. Тут же развлекаются «дразнильщики», подростки. Эти тайно вздыхают о танцах, но на площадку их пока не пускают: дескать, рано еще, подрасти надо. И эти несостоявшиеся кавалеры, конечно, делают вид, что презирают танцы и танцоров. Первый же мальчишка, к которому Меткая Рука обратился с вопросом о Кимке, ответил:
— Соколиный Глаз просил тебе передать следующее: «Гололобый и его подручные увели голубку… Наверное, к Степкиному логову… Торопимся!»
— И все?
— Все! — Мальчишка недоуменно развел руками: мол, попробуй разберись в такой тарабарщине! — Что это значит, Сань, а?
— Потом,— Санька хлопнул паренька по плечу,— некогда! Послушай, Шура,— так звали Санькиного собеседника,— скоро сюда придут мой отец и его помощник, Сергей Бородин, ты их знаешь?
— Знаю.
— Так передай им, что те, кого они ищут, на корабельном кладбище! Не забудь!..
— Не забуду!
Санька, не вдаваясь в более подробные объяснения, нырнул в мальчишескую аллею. С трудом продравшись сквозь заросли лоха, перемахнул через невысокий забор и оказался за пределами парка. Сердце в груди его колотилось бешено и тревожно: «Лена!.. Только успеть бы спасти ее!.. Только успеть бы!..»
Санька вышел на Капитанскую улицу, пересек ее. Минул Индустриальную. Деревянные жактовские особнячки остались позади. Вошел в тополиную рощу, минул Дом моряка, неуклюжее двухэтажное здание. За ним начался необжитый район «китова хвоста» — камышовые джунгли.
Отыскав Большую Медведицу, Меткая Рука по ее хвосту определил курс на корабельное кладбище и побежал туда что есть духу.
За спиной послышался топот. Санька притаился. Из темноты надвинулись две мужские фигуры.
— Только что маячил мальчишеский силуэт и пропал,— удивился знакомый басок.— Эй, краснокожий, откликнись!
— Дядя Сережа,— обрадовался Санька,— это я!
— Значит, не ошиблись,— подал голос второй мужчина,— мой беглец!