ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Куды? Куды тя нелегкая несе?! — Крупная, круглолицая женщина, в цветастом сарафане, растолкав толпу мальчишек, подошла вплотную к тридцатиметровой радиомачте и попыталась стянуть с нее большелобого, скуластого мальчишку. Сорванец с помощью проволочной петли, прикрепленной к его ноге, упрямо карабкался вверх. Он побился с дружками об заклад, что доберется до самой маковки и просидит там не менее десяти минут. И на тебе! Опять эта пожарничиха!..
— Кимка, полундра! — кричит один из ординарцев храброго верхолаза. Кимка оглядывается: мясистая пятерня пожарничихи тянется к его желтой, зароговевшей пятке. Повиснув на веревке, страхующей его на уровне груди, смельчак подтягивает колени почти к подбородку. Вместе с ногой вверх скользит и проволочная петля.
— Урра! — дружно вопят мальчишки. Теперь грозная богатырша не доберется до их любимца. Женщина сердится. Ее маленькие глазки начинают сверкать, как раскаленные угольки.
— Слазай, кому грю!
Мальчишка продолжает подниматься выше. Богатырша растерянно всплескивает руками:
— Господи, сорвется, сорвется, окаянный, — горб заработает!.. Горе мое горькое! Кимушка, голубок сизокрылый, вертайся назад, добром прощу! — умоляет она.
Мальчишка поднимается еще на метр. Осматривается. Хотя преодолена лишь половинная высота мачты, ему становится страшно: земля кажется невероятно далекой, дома вдруг начинают кружиться с невиданной скоростью.
Кимка вжимается в мачту и закрывает глаза.
— Чего встал? Лезь выше!..
— Слабо, да?! — подзадоривают спорщики.
— И-и, иро-ды! На погибель человека толкаете!.. Не слухай их, голубок, не слухай! Спускайся легонечко до меня!..
Верхолаз пытается передвинуться чуть пониже, но руки и ноги не слушаются его. Пробует переместить петлю, но она зацепилась за сучочек. Кимка дергает проволоку что есть силы, и снова никакого результата. Страховочная веревка развязывается и падает. Руки верхолаза с трудом удерживаются за полированные бока радиомачты. Зрители цепенеют. Розовощекое лицо пожарничихи делается пепельно-серым.
— Держись, Кимушка, держись, касатик! Сей минут пожарных с лестницей на помогу кликнем, в единый дух сымут!.. Мальчики, — обращается она к перепуганному Кимкиному войску, — бежите к моему Петру, пусть он... Ан нет, лучше уж я сама слетаю. — И женщина, продолжая сыпать причитания, подалась рысцой к пожарке.
Кимка глаз не открывал: земля под ним продолжала выписывать кренделя, в ушах звенело.
Мальчишки, убедившись, что атаман держится крепко, начали подавать советы о том, как половчее высвободить защемленную петлю.
Забренчал пожарный колокол, и машина с раздвижной лестницей подкатила к мачте. Помощь подоспела вовремя: едва великан-пожарник поднялся к Кимке, руки у того разжались, и... отчаянный верхолаз угодил прямо в железные объятия усатого топорника.
На земле усач передал мальчишку с рук на руки снова порозовевшей пожарничихе. Женщина расцеловала Кимку в обе щеки, а потом, от избытка чувств, что ли, закатила такую затрещину, что мальчишка отчаянно заскулил:
— Сладили, да? А если бы вам так?
— Ах ты, петушиное семя, — рассердилась женщина не на шутку. — Ты ему добро, а он тебе — перо в ребро?! Ну, погоди ужо...
Но Кимка годить не стал. Завернув за угол клуба, подал разбойничьим свистом условный сигнал приятелям: айда, мол, сюда!..
— Ну что, — хорохорился Кимка, — спор я все-таки выиграл, гоните пирожок и лимонад!
Мальчишки понимали, что Кимка не прав — до маковки-то он не добрался, но спорить не стали: такого жилу разве переспоришь? А потом им не терпелось узнать, увидел ли Кимка с мачты, как утверждал, Москву или нет.
Устроились на бревнах возле лесного склада, на излюбленном месте. Под боком — Волга, а народу постороннего — один сторож, и тот спит в будке.
— Ким, — начал самый нетерпеливый мальчишка, — увидел? Какая она, Москва-то?
— Какая? — Кимка прищурился. — Большая. И... нарядная. Флаги там, автомобили...
— А Мавзолей?
— И Мавзолей. Точь-в-точь как на картинках рисуют. И люди возле него. Много людей.
— Люди?
В новом вопросе Кимка уловил явное недоверие и постарался сразу же разбить его:
— Факт, люди, — загорячился он. — В Москву народа знаешь сколько приезжает со всего света, и каждому Ленина хочется увидеть. Вот ты, Махотка, хотел бы посмотреть на вождя мировой революции хоть одним глазком? — Кимка обратился непосредственно к сомневающемуся.
— Угу, — согласился тот.
— Ну вот, — обрадовался рассказчик, — и другие тоже хотят.
Махотка хотел объяснить атаману, что он сомневается не в желании людей попасть в Мавзолей, а в сверхъестественном Кимкином зрении, но скуластый хитрюга перебил его:
— Оч-чень красивый город — Москва! — залился Кимка. — Очень. Но наш Заячий остров тоже — ого! Картинка, а не остров. Знаете, на кого он похож? На... осетра. Нет, на кита! Из сказки «Конек-Горбунок». Надеюсь, все читали?
Мальчишки закивали головами. Чего-чего, а уж эту сказку они знали чуть ли не наизусть.
Действительно, Заячий остров, где живут Кимка Урляев и его друзья, как две капли воды похож на чудо-юдо. Голова кита принимает удары течения. Правый бок его омывает могучая Волга, левый — приток Волги Воложка.
Мальчишки на Заячьем острове, как и всякие порядочные мальчишки, любят играть в войну, в Чапаева и Щорса, причем все хотят ходить в «красных». «Беляков» изображают те, кто послабее, чаще всего — малыши.
Кимка признанный командир чапаевцев — заводских сорванцов. Чапаевцы и их командир живут в бараках и в кирпичных многоквартирных домах, на китовом хвосте. Соперники чапаевцев — буржуята — владеют китовым брюхом и головой. У них собственные деревянные домики, свои сады и огороды. Поселок их кличется Орловским. А сами орловцы величают себя орлами.
Заводские мальчишки завидуют поселковым, а потому враждуют с ними, Время от времени на Заячьем острове вспыхивают настоящие мальчишеские войны. Соперники устраивают кулачные бои, сражаются на деревянных саблях и кинжалах. Побеждают чаще заводские, и не только потому, что их больше, — они дружнее.
Урляев и его ближайшие соратники живут в новом трехэтажном доме, рядом с непролазными болотами и камышовыми джунглями. Лучшего и не придумаешь! Здесь можно играть не только в Чапаева, но и в пиратов и даже в индейцев.
Игру в индейцев придумал лучший Кимкин друг Санька Подзоров — большой поклонник Фенимора Купера и Майн-Рида. Урляев сначала был против индейцев, но, прочитав «Последнего из могикан», сдался. Недавние чапаевцы стали величать себя благородными краснокожими. Арсенал привычного оружия пополнился новым — луками и стрелами. Модернизированы были и прадедовские деревянные ружья. На их ложах стали поблескивать заклепанные с одного конца медные трубки, вывернутые ребятней из старых пароходных машин. Самопалы Кимка и его друзья почему-то окрестили по-своему — поджигными.
Заряжается это оружие серой от спичек. Можно было бы и порохом, только где его взять?
Убедившись в том, что личный командирский авторитет утвержден им на веки вечные, Кимка распустил свое войско по домам.
— Соберемся вечером здесь же! — объявил он. — Разведка донесла, что противник построил новый штаб. Захватим его и разрушим! — Урляев подправил сползающие галифе, подаренные отчимом, и многозначительно добавил: — У меня пока есть дельце одно...
У Кимки на острове до десятка тайников: в дупле старой ветлы, на подволоке заброшенного дома, у дровяного склада, да мало ли еще где! А на днях он вместе с Санькой Подзоровым открыл целое корабельное кладбище: шесть морских кораблей! Правда, баржи и буксировщики доживают свой век на суше, в густых зарослях камыша, за баней, а не на плаву. Но для мальчишек это даже лучше.