1. Главная
  2. Книги
  3. Прул Эн­ни
  4. Корабельные новости
  5. Страница 111
Выбрать главу

Он по­ду­мал о ды­ме, ко­то­рый ви­дел, подъ­ез­жая к бух­те Оп­ро­ки­ну­той, и о том, что Бил­ли Прит­ти рас­ска­зы­вал о его ку­зе­не, жи­ву­щем где-то в тех мес­тах. Так вот кто за­вя­зы­вал эти чер­то­вы уз­лы! Ку­ойл со­рвал свои ру­баш­ки с ве­ша­лок, ви­сев­ших на две­ри, на­шел бо­тин­ки Бан­ни. У де­тей не ока­за­лось за­пас­ных ва­ре­жек. Он вы­ско­чил из до­ма, за­пи­хи­вая на хо­ду в кар­ман кус­ки ве­рев­ки с уз­ла­ми.

***

Он ос­та­но­вил­ся на до­ро­ге в Оп­ро­ки­ну­тую. Он дол­жен пре­кра­тить эти без­обра­зия. До­ро­гу дав­но не ре­мон­ти­ро­ва­ли. В за­мерз­шей гря­зи он уви­дел со­ба­чьи сле­ды. Он на­шел пал­ку и взял ее с со­бой, го­то­вясь от­би­вать­ся от ры­ча­щей тва­ри. Или уг­ро­жать лю­би­те­лю уз­лов. Поя­ви­лась бро­шен­ная де­рев­ня. Из-за кру­то­го скло­на ка­за­лось, что до­ма сто­ят друг на дру­ге. На са­мом де­ле от до­мов ос­та­лись толь­ко ос­то­вы: об­шив­ки и стен на них не бы­ло. Го­лу­бой фа­сад, тор­ча­щие реб­ра ба­лок, под­дер­жи­ваю­щих воз­дух. Гнию­щие дос­ки в во­де.

Из тру­бы хи­жи­ны, стоя­щей бли­же все­го к бе­ре­гу, шел дым. Ку­ойл ог­ля­нул­ся в по­ис­ках со­ба­ки и за­ме­тил вы­та­щен­ную на бе­рег лод­ку, по­кры­тую меш­ко­ви­ной. Она бы­ла при­ва­ле­на кам­ня­ми. Се­ти и по­плав­ки, вед­ро и до­рож­ка, ве­ду­щая от до­ма к строе­нию, ко­то­рое слу­жи­ло туа­ле­том. Че­шуя трес­ки, под­став­ки для каль­ма­ров. Три ов­цы в за­го­не не боль­ше но­со­во­го плат­ка. По­лен­ни­ца с дро­ва­ми, крас­ная мор­ская звез­да из по­ли­эти­ле­но­во­го меш­ка, вы­мы­то­го на бе­рег вол­ной.

Ко­гда Ку­ойл по­до­шел бли­же, ов­цы мет­ну­лись от не­го, зве­ня ко­ло­коль­чи­ка­ми. Со­ба­ки не бы­ло вид­но. Он по­сту­чал. Ему не от­ве­ти­ли. Но он знал, что ста­рый ку­зен был до­ма.

Он по­звал его: «Мис­тер Ку­ойл, мис­тер Ку­ойл», и ему по­ка­за­лось, что он зо­вет са­мо­го се­бя. Ему по-преж­не­му не от­ве­ча­ли.

Он толк­нул дверь и во­шел. Ку­ча по­лень­ев и му­со­ра, силь­ная вонь. За­ры­ча­ла со­ба­ка. Он уви­дел ее в уг­лу, воз­ле печ­ки: бе­лая со­ба­ка с ма­то­вы­ми гла­за­ми. Ле­жав­шая в дру­гом уг­лу ку­ча тря­пья за­ше­ве­ли­лась, и из нее по­ка­зал­ся че­ло­век.

Да­же при туск­лом ос­ве­ще­нии, не­смот­ря на древ­ний воз­раст это­го че­ло­ве­ка, Ку­ойл уз­нал в нем зна­ко­мые чер­ты. Не­по­слуш­ные те­туш­ки­ны во­ло­сы, без­гу­бый рот от­ца, фа­миль­ные глу­бо­ко по­са­жен­ные гла­за, же­ст­кие бро­ви, по­сад­ка го­ло­вы бра­та. И его, Ку­ой­ла, чу­до­вищ­ный под­бо­ро­док, те­перь ка­жу­щий­ся ка­ким-то ма­лень­ким, на­по­ми­наю­щий кос­тя­ной клиф, по­кры­тый бе­лым мхом.

В этом до­миш­ке, в ни­ще­те и ве­ко­вой дрях­ло­сти Ку­ойл уви­дел тень сво­его пра­ро­ди­те­ля. Этот че­ло­век был бе­зу­мен. Яс­ность ума дав­но по­ки­ну­ла его, и вся его жизнь пе­ре­мес­ти­лась из ог­ром­но­го ми­ра в ма­лень­кое про­стран­ст­во его го­ло­вы. Он со­шел с ума от оди­но­че­ст­ва, или от­сут­ст­вия люб­ви, или из-за ка­ко­го-то ге­не­ти­че­ско­го де­фек­та. Или от ощу­ще­ния, что его пре­да­ли, не­из­беж­но­го спут­ни­ка всех за­твор­ни­ков. Под его но­га­ми ле­жа­ли мот­ки ле­сы, спу­тан­ные клуб­ки, спрес­со­ван­ные до кам­ней, дре­вес­ная тру­ха, пе­сок, мор­ская сы­рость, грязь, тра­ва и во­до­рос­ли, кло­чья шер­сти, об­гло­дан­ные ба­ра­ньи реб­ра, хвоя, ры­бья че­шуя и кос­ти, пла­ва­тель­ные пу­зы­ри, по­тро­ха тю­ле­ней, хря­щи каль­ма­ров, би­тое стек­ло, рва­ная оде­ж­да, со­ба­чья шерсть, об­лом­ки ног­тей, ко­жа и кровь.

Ку­ойл вы­та­щил из кар­ма­на за­вя­зан­ные уз­ла­ми ве­рев­ки и бро­сил их на пол. Стран­ный че­ло­век мет­нул­ся впе­ред, схва­тил их не­гну­щи­ми­ся паль­ца­ми и бро­сил в печь.

— Все, те­перь уз­лы не раз­вя­зать! Их взял огонь.

Ку­ойл не мог на не­го кри­чать, да­же за кол­дов­ские уз­лы на по­ро­ге ком­на­ты его де­тей и за бе­лую со­ба­ку, ко­то­рая так на­пу­га­ла Бан­ни. Он толь­ко ска­зал: «Вам не нуж­но это­го де­лать». Что это оз­на­ча­ло, он и сам не знал. По­том он ушел.

***

На об­рат­ном пу­ти по раз­би­той до­ро­ге он ду­мал о ста­ром Ку­ой­ле и его убо­гом вол­шеб­ст­ве, дер­жа­щем­ся на ос­тан­ках жи­вот­ных и ве­рев­ках. У не­го не бы­ло со­мне­ний в том, что ста­рик жил, под­чи­ня­ясь лун­но­му цик­лу, ос­тав­ляя ма­ги­че­ские зна­ки на де­ревь­ях, ви­дя кро­ва­вые до­ж­ди и чер­ный снег и ве­ря в то, что гу­си уле­та­ют на зи­му на бо­ло­та Ма­ни­то­бы, где вмер­за­ют в лед до на­сту­п­ле­ния вес­ны. Его по­след­ней жал­кой по­пыт­кой за­щи­тить­ся от втор­же­ния во­об­ра­жае­мых вра­гов ста­ли уз­лы на ку­соч­ках ве­рев­ки.

***

Ку­ойл вва­лил­ся в мас­тер­скую. Эл­вин Ярк в по­лу­мра­ке ра­бо­тал над изо­гну­тым кус­ком дре­ве­си­ны с по­мо­щью кри­во­ли­ней­но­го стру­га.

— По­хо­же, хо­ро­шее де­ре­во, — буб­нил он. — Вот иду я по ле­су, гля­жу — сто­ит хо­ро­шая ель. И го­во­рю се­бе, вот этот ствол сго­дит­ся для Ку­ой­ла. Ви­дишь, как она слав­но рас­ши­ря­ет­ся кни­зу? По­лу­чит­ся хо­ро­шая, уз­кая лод­ка. Ну, не слиш­ком уз­кая, а хо­ро­шая. Я тут де­лал лод­ку для Ноя Дея, лет де­сять на­зад. Ствол смот­рел­ся хо­ро­шо в де­ре­ве, но для лод­ки был слиш­ком пря­мым, слиш­ком ров­ным. Не бы­ло у не­го хо­ро­ше­го рас­ши­ре­ния. Нос по­лу­чил­ся слиш­ком от­вес­ный. Вот Ной мне и го­во­рит: «Ес­ли бы у ме­ня бы­ла дру­гая лод­ка, я бы эту про­дал».

~ 111 ~