Болезнь сына стала для Уэйви большой неожиданностью. Синдром Дауна. Но она хотела, чтобы ее мальчик вел нормальную жизнь. Он ни в чем не виноват. Она узнала, где живут другие такие дети, нашла их, встретилась с родителями. Ее брат Кен отвез ее к ним, чтобы она объяснила, что можно сделать для их детей.
— Этих детей можно кое-чему обучить. Они могут учиться, — сказала она.
Пламенная речь. Звенящий голос. Это была Уэйви, охваченная страстью. Через региональную библиотеку она запросила литературу о детях с такими особенностями. Организовала встречи родителей. Пригласила специалистов из Сент-Джонса, чтобы они разъяснили, что можно было сделать для этих детей. Подталкивала детей к развитию, писала прошения, созывала собрания, на которых составлялись открытые письма с просьбами организовать специальные образовательные курсы. И добилась своего. Трехлетняя девочка в Безымянной бухте не умела ходить, но ее стали учить, и она пошла. Они спасали детей, учили их цепляться за жизнь.
Уэйви сжала руки, показывая Куойлу, что любой человек может взять жизнь в свои руки, ухватиться за то, что ему доступно. И он подумал о том, что еще может так разжечь это сердце.
Она попросила Куойла подвезти ее в пятницу в библиотеку, которая была открыта только по вторникам и пятницам, в полдень.
— Понимаешь, обычно меня возит туда Кен, когда может, но сейчас он в море. А я очень скучаю без книг. Я люблю читать. И много-много читаю Герри. И папе привожу книги. Те, которые ему нравятся: о восхождении на вершины, о путешествиях, об исследовании Лабрадора.
В пятницу утром Куойл начал приготовления. Надел рубашку получше, начистил ботинки. Он старался не волноваться. Он же просто везет человека в библиотеку! Но ничего не мог с собой поделать.
Библиотека размещалась в перестроенном старом доме. Квадратные комнаты с выкрашенными в фисташковый цвет обоями. Вдоль стен стояли самодельные книжные шкафы и крашеные столы.
— Вот детская комната, — сказала Уэйви. — Может быть, твои девочки захотят что-нибудь почитать. Банни и Саншайн. — Она осторожно произнесла их имена, словно пробуя на вкус. Ее волосы были аккуратно заплетены. Воротничок серого платья украшало кружево. Герри уже был возле полок, вытаскивая все книги без разбора и раскрывая их.
Куойл казался себе огромным, неуклюжим кабаном. Куда бы он ни повернулся, его свитер цеплялся за выступающий корешок книги. Он обрушил секцию юмористических рассказов, детективов, философских изречений и проповедей. Он ловил падающие книги, но это ему не всегда удавалось. Глупый Куойл краснел в крохотной библиотеке на северном побережье Атлантики. Перейдя к секции, где стояли книги о путешествиях, он нашел Эрикса Ньюбай и Хансена, Редмонда О'Ханлона и Уилфрида Цесайгера. Набрал полные руки книг.
Они поехали обратно через дом Бити, чтобы забрать девочек, которые не были знакомы с Уэйви.
Последовало церемонное представление: «А это Герри Проуз. А это Уэйви, мама Герри». Уэйви развернулась и пожала им руки. И Герри пожал всем руки, даже своей матери и Куойлу, даже по две руки одновременно. У него были горячие ладошки.
— Здравствуйте, — сказала Уэйви, — ах, здравствуйте, мои дорогие!
Они подъехали к дому Уэйви, где им был обещан чай с пирогами. Саншайн и Банни боролись на заднем сиденье за право первой увидеть соседский дворик со сказочным зверинцем из разноцветных собак и петухов, серебряных гусей и пятнистых кошек, с деревянным человечком в штанах в шахматную клетку, держащим за руку деревянную женщину. Там был даже флюгер в форме желтой лодки.
Потом Банни наткнулась взглядом на деревянную собаку с ошейником из бутылочных пробок. Из ее открытой пасти торчали клыки. Казалось, что собака принюхивается к ветру.
— Папа, — она вцепилась в рукав Куойла. — Там белая собака. — Куойл слышал, как она всхлипывала. — Белая собака. — Она продолжала повторять страшные слова на одной ноте: «белая собака».
Вдруг он догадался. Банни стимулировала свой страх, разогревала его. «Девочка боится белой собаки. Родители не находят себе места».
— Банни, это всего лишь деревянная собака. Она сделана из дерева и покрашена краской. Она ненастоящая.
Но она не хотела успокаиваться. Стучала зубами и хныкала.
— Наверное, мы зайдем к вам на чай в другой раз, — сказал Куойл Уэйви и строго посмотрел на Банни. Даже почти сердито.
— Папа, а где их отец? — спросила Саншайн. — Ну, папа Герри и Уэйви?
На выходных Куойл и тетушка занимались ремонтом и покраской. Деннис начал работать на кухне. Весь дом был покрыт пылью и стружками и уставлен досками. Тетушка шкурила буфет. Куойл трудился над собственной дорогой к морю. Читал книги. Играл с дочерьми. Однажды он на мгновение увидел в личике Саншайн до боли знакомое лицо Петал. Он думал, что боль уже прошла, но тут она снова обдала его горячей волной. Казалось, сама эта женщина появилась, потом исчезла снова. С другой стороны, она все время была рядом с ним генетически. Он позвал Саншайн, чтобы прижаться к ней лицом и продлить иллюзию, но она не пошла к нему. Только покачала головой и сказала: «Здравствуйте, ах, здравствуйте, мои дорогие!» Она напомнила ему об Уэйви, этой высокой женщине. Он заставил себя засмеяться вместе с девочкой.