Между тем Лисби в сопровождении Харкорта добрался до рубки управления. Взглянув на мониторы, он вздохнул с облегчением: впереди чернела космическая пустота. Слегка дрожащими руками он быстро запрограммировал двигатели на торможение с тяготением в 12 g и на 11 g антигравитации. Закончив программирование, он потянулся к главному рубильнику, взялся за него…
И задумался.
Теперь, когда пришло время для окончательного решения, он вдруг понял, что ему необходимо осмыслить многие важные вещи. Ускорение до сверхсветовой скорости выполнило главную задачу: его освободили из-под ареста. Но в целом ситуация не изменилась.
В случае ошибки его ждет смерть. Более того, любое промедление также ведет к гибели. Таким образом, его действия должны определяться именно этими обстоятельствами.
…Нужно отобрать к Харкорта бластер, связать его или даже убить, если не останется другого выхода. Так или иначе, но Харкорта необходимо убрать с дороги.
Приняв решение, он потянулся к рубильнику.
Но вновь убрал руку, так и не переключив его. Он должен принять во внимание еще один фактор, не столь личный, но еще более важный.
«Почему я потерял сознание в точке перехода? — подумал Лисби, — Необходимо найти объяснение этому факту».
Люди не теряют сознание просто так, за время пребывания на борту огромного корабля он не раз в этом убеждался. Если не давать человеку анестезирующих препаратов, он цепляется за сознание, даже если испытывает невероятно сильную боль.
Лисби повернул голову к Харкорту и спросил:
— Ты потерял сознание, Харкорт?
— Угу.
— А что-нибудь помнишь?
— Абсолютно ничего. Просто вырубился. Потом пришел в себя. И подумал: «Парень, тебе нужно к Горди!» И нашел его возле кровати…
— И ты ни о чем не подумал? — перебил его Лисби. — У тебя не возникло никаких картин, воспоминаний? Перед тем, как ты отрубился?
— Ну-у-у-у, — с сомнением протянул Харкорт. — Если подумать… мне приснился сон. Какой-то неясный.
Лисби ждал. Судя по выражению лица, Харкорт мучительно пытался вспомнить — сейчас ему не следовало мешать.
— Знаете, мистер Лисби, — наконец заговорил Харкорт, — когда мы заглядываем в свое нутро, то редко находим там правду.
Лисби мысленно простонал. Этот человек не умеет излагать свои мысли.
— Мне нужно заняться двигателем. Поговорим позже, Харкорт.
Он вновь положил руку на рубильник. И медленно перевел его в рабочее положение. Покончив с этим, Лисби уселся в кресло, взял микрофон и объявил по общей связи, что ускорение начнется через одну минуту. Лисби собрался пристегнуть собственный ремень, когда заметил, что Харкорт устроился в соседнем кресле и уже пристегнулся.
Он ощутил, как закипел адреналин в его крови. Быть может, атаковать Харкорта прямо сейчас?
И все же Лисби не стал ничего предпринимать.
Нет, еще рано, слишком много неизвестных факторов. Ему может помешать начавшееся ускорение. Дрожащими пальцами Лисби пристегнул ремень.
Он внимательно смотрел на показания приборов.
Внезапно стрелки резко отклонились.
Он приготовился к удару. Однако ничего особенного не произошло. Тут же сработал генератор искусственного тяготения.
«Неужели даже при субсветовых скоростях возникает мгновенная компенсация ускорения?» — подумал Лисби.
Стрелки приборов вернулись в прежнее положение.
— Вы знаете, мистер Лисби, сон был удивительным. Я, как наяву, увидел изображение каждой части своего тела — и все они кувыркались в воздухе. А я был такой большой, как космос, и мог видеть свои внутренности, а также маленькие смешные пятнышки кружащегося света, вот только потом они перестали быть маленькими и больше не кружились, а начали разлетаться в разные стороны. Мне показалось, что я иду задом наперед. Наверное, тогда я и отключился.
Лисби повернулся к Харкорту, который описывал свои впечатления. Ему вдруг показалось, что простой, не обремененный знаниями разум этого человека воспринимает мир чистым внутренним зрением.
«…кувыркались…» — Что еще?
«…такой большой, как космос…» — В полном соответствии с теорией: масса становится бесконечной, а размер стремится к нулю.
«…маленькие смешные пятнышки кружащегося света…» — Электроны, видит Бог, вращающиеся на своих орбитах, неожиданно поменяли направление вращения…
Естественно. Фантастично, но естественно.
Да, именно тогда он и потерял сознание. В момент изменения направления. Сама структура жизни и материи была вывернута наизнанку. Лисби с благоговением подумал: «Мы погрузились в свои ничтожные распри, а корабль преодолевает барьеры времени и пространства».