- Немедленно поднимите нас на палубу. Я хочу представить вам нашего нового друга.
Йанак поднял над головой голубой камень, и тот, освещенный ласковым солнцем, заискрился, озаряя палубу и столпившихся на ней людей.
- Именем Орчера! - громко объявил морской житель. - Я вступаю на борт этого корабля ради моего учителя, ради его усилий, направленных на установление мира в Нанихе! - И тотчас настороженное молчание разрешилось одобрительным гулом. Принцесса улыбнулась:
- Починены ли паруса? Все ли готово к отплытию? Мы возвращаемся в Наних! Позвольте отбыть...
И тут раздался знакомый, похожий на грохот камней в консервной банке, смех.
- Позвольте отбыть... В Наних... - зло процедил Фроар. Все повернулись к нему, а он, как развеселившаяся скала, опять захохотал прямо в лицо принцессе, которая застыла от ненависти. Люди зароптали, сжимая кулаки и невнятно бормоча проклятья, но Сивара движением головы остановила их. Фроар перестал смеяться:
- Ты слегка опоздала, Сивара. Было условлено, что Корф подождет с войной неделю, после того как ты отбудешь туда! Мои люди позаботились о ваших военачальниках. Ваш народ остался без предводителей! Ты вернешься слишком поздно! - Он снова расхохотался, похлопывая себя по бедру, отчего цепи вторили звоном и грохотом. - Ох да! Позвольте отбыть в Наних! Если Наних еще цел!
Сивара коснулась рукой матроса, стоящего рядом:
- Уберите его в каюту.
Когда министра поволокли прочь, он, повернув голову, насмешливо бросил через плечо:
- Что же, у вас есть еще колдун со своей магией. Воспользуйтесь... Думаете, он поможет вам теперь?
ГЛАВА XI
Мрачные башни великого города террасами уходили ввысь, в сумеречное небо. Паруса раздувались под вкрадчивым бризом, нос судна разрезал водную рябь, и остров убегал к туманному горизонту, уменьшаясь, тая на глазах. Его пальцы-шпили, протыкающие об^ лака, цепляющиеся за них, как серые призраки, таяли в дрожащем вечернем воздухе, сливаясь в одно расплывчатое пятно. Теплый свет заходящего солнца золотил купола облаков.
Сивара и Джен ужинали на верхней палубе. Марсия прислуживала им. Старая служанка сшила Джену из старого халата подобие рубашки и штанов, которыми он весьма гордился. Сивара, наливавшая палевое вино в высокие бокалы, вдруг застыла с бутылкой в руке, глаза ее сверкнули.
- Ты выглядишь как-то иначе, - сказала она. - Таким ты мне нравишься больше, и дело здесь не в одежде. Мне кажется... - Она помедлила. - Твое лицо изменилось". Ты словно переродился... Ты был таким робким... таким мальчишкой, когда мы тебя подобрали, Джен. Много ли прошло с тех пор? Неделя? Чуть больше? Ты повзрослел. Ты - мужчина теперь... Твои движения так уверенны... да... - она нежно вздохнула, - я люблю и их.
Джен взял ее руку и прижал к своей груди:
- Если бы мне совсем еще недавно сказали, что я окажусь на этом корабле, да еще влюблюсь в принцессу, я бы просто рассмеялся, Сивара. Это звучало бы фантастически. Но вот я здесь, и выглядит это как нечто само собой разумеющееся...
Она отняла свои руки с притворным недовольством:
- Тебе не нравится быть влюбленным в меня? Его взгляд был красноречивее любых слов.
- Я не просто люблю вас... Мне не совладать с собой... - краснея, признался он.
Это ей понравилось, и она улыбнулась, снова протягивая ему руки:
- Если бы кто-нибудь сказал мне, что, покидая Наних, я встречу и полюблю тебя, я пришла бы в бешенство! После всего... да и кто ты, в конце концов? Некто из другого мира? И я - высокопоставленная особа! Однако ты настоящий мужчина... чего еще может пожелать себе принцесса?
Марсия, убиравшая блюда со стола, неожиданно рассмеялась. Это был счастливый смех, она смотрела на Джена с нескрываемым восхищением. Сивара легонько шлепнула ее и, улыбаясь, прошептала:
- Марсия счастлива за меня, да?
Служанка радостно кивнула.
К ним подошел Йанак, прижимавший к груди несколько книг из библиотеки Сивары и небольшую деревянную шкатулку. В алом фроаровском плаще он выглядел весьма импозантно и был весьма доволен собой. Кокетливо расправив чешуйчатыми клешнями расшитый шелк, Йанак обратил выпученные глаза на Сивару:
- Как я вам нравлюсь?
- Вы выглядите просто превосходно, Йанак, - нежно промурлыкала принцесса. Йанак повернулся к Джену.
- Я того же мнения, - кивнул тот.
- Я тут призадумался. - Йанак тяжело опустился на подушку и, усевшись, как это делают портные, поудобнее угнездил свое брюшко. - Прежде мне не приходилось уделять внимания одежде, на пустынном острове в ней, знаете ли, не было нужды. Но сейчас я хочу нравиться людям. Я решил произвести на них хорошее впечатление... Сивара, как называется то, что у вас в ушах?
- Серьги.
- Спасибо. Я поразмыслю и над этим. Вы не находите, что я буду выглядеть еще лучше, если укорочу плащ так, чтобы были видны мои колени? Правда-правда, у меня очень милые коленки. Я склонен думать, что имею лучшие коленки на свете. Шипы выступают так явно... У большинства наших шипы были такие маленькие, невыразительные, да и перепонки не такие изящные. Ну вот, можно сделать так, чтобы мой плащ не прикрывал их совсем, а потом я возьму эти драгоценные камни - серьги - и привяжу по одному на каждый гребень". И вообще, вам не кажется, что мне нужно немного похудеть?
Они не смогли бы сказать наверняка, чего больше было в его тоне самодовольства или лукавства. Йанак тем временем открыл маленькую шкатулочку, достал оттуда иголку и нитки. Затем он вдруг начал вырывать из книги страницы.
- Я хотел бы попросить вас замолвить за меня словечко перед вашей служанкой, принцесса. Я старался объясниться с ней, но, по-моему, она меня не поняла...
- Йанак, что вы делаете с моими книгами? - возмущенно воскликнула Сивара.
- Я полагаю, что делаю себе птичку, - невозмутимо ответил он. - А для этого мне нужна бумага. - Йанак провел ножичком по странице, приложил к ней чертеж и быстро обвел лезвием контур.
- Птичку? - переспросил Джен. - Она что, и летать будет?
Чудное создание молча кивнуло, продолжая сосредоточенно кромсать страницы. Немного погодя он, прищурив выпученный глаз и высунув от старания язык, попытался продеть нитку в иголку. Наконец Йанак торжествующе выдохнул:
- Готово!
Он стал нанизывать искромсанные страницы на нитку. Все это время Джен с Сиварой молча наблюдали за ним. Старая Марсия неохотно унесла поднос и тут же поспешила обратно, сгорая от любопытства. Сивара поднесла руку ко лбу:
- Я чувствую себя виноватой. Мы здесь развлекаемся, а Наних по-прежнему так далеко... Нам нужно торопиться! Ох как нужно торопиться! С виду я весела, но сердце мое там. Я не так легкомысленна... И про себя я без конца твержу как заклинание: "Мы должны скорее достичь Наниха! Мы должны скорее прийти в Наних!" Как бы я хотела стать такой птичкой, Йанак, и полететь!
Мысли вихрем пронеслись в голове Джена, лицо его посветлело.
- Йанак, а большую птицу, такую, чтобы перенесла нас в Наних, вы могли бы сделать?
Йанак взглянул на него поверх своего шитья:
- Я? Боюсь, что нет. Вся моя сила может уйти на то, чтобы поднять в воздух даже эту маленькую птичку. С куклами все проще. Но вот много птичек мне не поднять. Понимаете, я собираю всю свою волю и посылаю мысленный приказ птице, чтобы затрепетали ее крылья, чтобы она взмахнула ими, чтобы поднялась в воздух... Мне приходится все время держать мозг в напряжении, иначе птица попросту упадет в море, а это невозможно делать долго - всего полдня. Далеко она за это время улетит? Дольше Удерживать ее на лету я не смогу. Полдня", а большую птицу и того меньше. Однако я могу сделать этой птичке два маленьких круглых глаза из глины, чтобы смотреть через них. Если Наних впереди по курсу, глаза подскажут мне.