Как только жутковатые ощущения отступили, Хоббс кашлянула и прервала переговоры инженеров о технических проблемах, которые стояли перед «Рысью» в связи с неожиданной новой бедой.
– Уверены ли мы в том, что все эти черные мониторы одинаковы? Вероятно, те, которые стреляли по дрону мастера-пилота, не отражают общей картины, – сказала она.
На воздушном экране шел показ видеозаписи, сделанной самым передовым из дронов-разведчиков. В первый раз, когда офицеры с имперского фрегата наблюдали за уничтожением гигантской риксской антенны, они кричали «ура». Но теперь, когда запись остановили, песок замер на середине своего победного шествия по паутине громадного блюдца. Только на этом кадре на погибающую антенну упали лучи солнца Легиса, и на фоне серебрящейся антенны были особенно четко видны шеренги чернобоких мониторов.
Аналитик насчитала четыреста семьдесят три монитора и предположила, что есть еще сорок девять. Всего получалось пятьсот двадцать два. «Два к девяти» – типично риксский расчет.
Но только не для дронов-мониторов. Никто не мог ожидать, что этих тяжеловооруженных машин окажется так много. «Рысь», не зная того, могла угодить в мясорубку.
– Насколько мы можем судить, выглядят черные дроны одинаково по всему формированию, – негромко пояснила лейтенант Тайер.
Хоббс понимала, что Тайер впервые попала в командный отсек. Теперь, когда мастер-аналитик Кэкс ослеп во время атаки «стайников», лейтенант стала главным аналитиком на борту «Рыси». Тайер говорила медленно и осторожно, почти робко, но пока на все вопросы отвечала четко.
– Эта выпуклость сбоку – место хранения боеприпасов, – продолжала Тайер, увеличив изображение отдельного черного дрона. – Если бы какие-то из этих дронов были предназначены для минирования или выполнения роли приманок, такой выпуклости у них не было бы.
– А она имеется у всех мониторов без исключения, – закончила за лейтенанта Хоббс.
До начала совещания старший помощник вместе с Тайер кадр за кадром просмотрела сделанную Марксом запись. Хоббс ясно видела те дроны, которые в конце концов разделались с «разведчиком» Маркса. Град снарядов был виден на фоне крупинок расплывающегося облака алмазного песка. Обычно невидимые, снаряды на этот раз были подсвечены окружавшим их песком. Тщательные компьютерные расчеты показали, что скорость стрельбы составила сто пусков в секунду.
Черные дроны были напичканы снарядами под завязку.
Во время Первого вторжения риксов дроны этого класса применялись исключительно для ближней обороны. Перед любым риксским боевым кораблем дрейфовало несколько десятков мониторов, они расстреливали те из имперских дронов, которые подлетали к ним слишком близко. Однако в течение предыдущей войны черные мониторы применялись в меньшем количестве, да и огневая мощь у них была значительно ниже. Они предназначались только для уничтожения дронов.
А эти новые мониторы, в огромном количестве и с небольшого расстояния были способны поразить «Рысь», как и все прочее, что оказалось бы в непосредственной близости от крейсера. Риксы выстроили боевой порядок так, чтобы любой ценой уберечь свою гигантскую принимающую антенну. Они были готовы даже таранить такой крупный корабль, как фрегат. Так что та атака «Рыси», которая была задумана первоначально, конечно, была обречена на провал.
Если бы не профессионализм Маркса, если бы не чистой воды везение – то, что дрон-пескоструйщик приблизился к риксской линии обороны в целости и сохранности, – то принимающая антенна сейчас оставалась невредима, а «Рысь», ни о чем не подозревая, двигалась бы навстречу собственной гибели.
– Не имеет смысла рассуждать о дронах, – сказал капитан Зай. – Жребий брошен.
Хоббс кивнула. В то же мгновение, как только капитан Зай увидел отчет Тайер, он отдал приказ максимально увеличить ускорение «Рыси» и изменить ее курс так, чтобы попытаться уйти от риксского крейсера под прямым углом.
Приняв такое решение, Зай лишил себя малейшей возможности подобрать сброшенную энергопоглощающую оболочку. Для того чтобы спастись от черных мониторов, фрегат был вынужден оставить позади самое главное средство защиты от энергетического оружия.
Сейчас главное было – как можно скорее максимально удалиться от риксского крейсера.
– Дайте изображение в реальном времени, – распорядился капитан.
Воздушный экран переключился на трансляцию текущей сверхсветовой съемки риксского крейсера. След главного двигателя боевого звездолета риксов изогнулся под углом в девяносто градусов. Теперь крейсер уже не стремился к орбите Легиca-XV, а гнался за «Рысью», оставив черных дронов-мониторов дрейфовать в пространстве.
К счастью, более крупный крейсер был менее быстроходным, нежели «Рысь». Он никак не мог выдать ускорение выше шести g.
Хоббс внимательно обозрела воздушный экран. «Рысь» делала все возможное, чтобы расстояние между ней и риксским крейсером увеличивалось, и летела перпендикулярно первоначальной траектории вражеского корабля. Предстояло пробыть в состоянии жесткого ускорения девятнадцать минут, и тогда будет пройдена точка самого тесного сближения с кораблем противника на проходе мимо него.
Математика тут была простая: девятнадцать сотен секунд с ускорением в двенадцать g и еще минута свободного полета. Двести две тысячи километров – и можно вздохнуть свободно.
Здесь черные мониторы не могли их достать. Для того чтобы сохранять невидимость, мониторы были лишены каких бы то ни было двигателей. Но гравитационное оружие крейсера обладало гораздо более далеким радиусом действия. А при том, что «Рысь» лишила себя энергопоглощающей оболочки, способной сбрасывать энергию в пространство, фрегат стал очень уязвимым.
По командному отсеку снова прошла волна озноба, и капитанская чашка чая поползла по столу к Хоббс, дребезжа с такой силой, будто ее нес в дрожащих руках призрак, которому очень не мешало бы как следует выспаться.
А потом все успокоилось.
– По крайней мере, они не планировали атаку, – сказал капитан.
Офицеры кивнули. Чернобокие дроны и боеприпасы для них, судя по всему, заняли на борту крейсера пространство, которое обычно отводилось для наступательных вооружений. Но для того чтобы поразить имперский корабль, слишком много огневой мощи не требовалось. К тому же риксский капитан знал о том, что «Рысь» сбросила энергопоглощающую оболочку. Оболочка все еще светилась позади фрегата и расползалась во все стороны, будто изнемогшая сверхновая звезда.
– Может быть, они делают разворот, – предположил первый пилот Марадонна. – Без принимающей антенны они не могут связаться с гигантским разумом. Может быть, они решили уйти.
– Тогда зачем гнаться за нами? – спросила Тайер.
– Вероятно, они взяли курс на выход из системы, – возразил второй пилот Андерсон. – Им не помешало бы уклониться от линии орбитальной обороны Легиса.
Хоббс покачала головой. Не стоило выдавать желаемое за действительное.
– Если бы они отказались от выполнения своей миссии, они первым делом собрали бы дроны-мониторы. А они идут прямиком за нами. Они жаждут нашей крови.
– Что, вероятно, для нас может служить знаком успеха, – добавил Зай. – Их антенна уничтожена. И в утешение им не помешало бы чучело «Рыси».
Хоббс вздохнула. Капитан Зай никогда не был склонен рисовать успех в розовых тонах.
– А может быть, они тянут время, чтобы собрать новую принимающую антенну, – предположил Андерсон.
– Вряд ли, – покачал головой помощник главного бортинженера. – Эта штуковина была тысячу километров диаметром! Такую надо несколько месяцев собирать, а материалов на нее уйдет не одна мегатонна.
– Осталось десять минут, – проговорил Зай. Вскоре должна была начаться зона радиуса действия гравитационного оружия крейсера. – Пожалуй, можно пока отложить диспут по поводу мотивации риксов.
Он шевельнул пальцами, и изображение в реальном времени экстраполировалось в будущее. Нынешние векторы были использованы для создания картины на момент максимального сближения «Рыси» с вражеским кораблем.