— Я… — Патриция изумленно смотрела на высокое сгорбленное существо, которое напоминало рогатого демона в чешуе. Похоже, он и был тем самым смотрителем бухты, к которому она собиралась обратиться с прощением. Стоило его увидеть, как от удивления она лишилась дара речи.
— А ты не с огненного корабля? — рогатое существо с сомнением присматривалось к ее рыжим волосам, струившимся по спине длинными локонами. — Судя по прическе, ты фея огня, но вот личико у тебя бледное. У фей огня лица обычно бывают оранжевыми, как пламя, но вероятно, ты редкое исключение.
Смотритель бухты нерешительно коснулся Патриции и восторженно захлопал в ладони.
— Нет, ты не огненная фея! Тогда зайдешь ко мне в трюм на чашечку чая из актиний? Или хочешь вина из водорослей?
— А нельзя посидеть и поговорить прямо на палубе? — Патриция испугалась спускаться в трюм, хоть водоросли и свились веревочной лесенкой, чтобы ее туда пропустить. — На палубе такой чудесный вид на луну и звезды.
— Это точно! — смотритель бухты сузил глаза без зрачков, чтобы поглядеть на луну.
Прямо на палубе вдруг образовались бугорки, свитые из водорослей. Они приняли форму табуреток и низкого столика. Патриция решилась присесть не сразу. А к чаркам с зеленым напитком, возникшим из пустоты, она вообще не прикоснулась. Смотритель расстроился, что она не пьет. Видимо, задумал ее опоить и оставить у себя, как пленницу подводного царства. Патриция слышала, что водяные обожают похищать красивых юных девушек, а русалки любят утягивать на дно прекрасных юношей.
— Что привело такую красавицу в мою скромную обитель? — льстиво обратился к ней водяной. — Ты чего-то от меня хочешь? Можем поторговаться.
Перепончатые лапы водяного жадно потянулись к Патриции. Видимо, он привык, что девушки приходят к нему с просьбами.
— Останься со мной, скажем, на три года, и я охотно затоплю то поселение, где живут твои обидчики, — предложил он.
Так вот с какими просьбами к нему приходят! Патрици стало дурно. Хотя вряд ли ее предложение покажется более милосердным.
— А если мой враг не староста рыбацкой деревни, а могущественный король?
— Затоплю и его королевство, если оно стоит на берегу или недалеко от берега. Я не смогу добраться лишь до пустынных королевств и те, которые стоят далеко от больших водоемов.
Как удачно, что Опал стоит на берегу моря! Вот только затопить свою родину Патриция не хотела.
— А если мне понадобятся твои корабли, а не вода, которая затопит страну?
— Это будет дороже стоить, — водяной обожал торговаться. — Поднять со дна эти прогнившие суда очень сложно, а команды на них вообще уже нет.
— Разве нельзя достать пленников из подводного царства, чтобы они ими управляли?
— А ты образована, красотка! — водяной готов был аплодировать. — Но за пленниками нужен надзор, иначе они попытаются удрать. А какие-то из них уже обратились в скелеты или сами стали морскими чудовищами. Я могу созвать команды из морген, но это дешево не обойдется.
— Какова цена? — Патриция мысленно подсчитывала всё свое золото, добытое в грабежах. Справедливо, если нечестно добытое богатство, уйдет на нечестное дело.
— Дай подумаю, — водяной осмотрел ее с ног до головы. — Тридцать лет на дне, вместо трех.
Патриция подавилась чаем из актиний, который осмелилась отпить. Она не ослышалась? Водяной предлагает ей стать его наложницей на целых тридцать лет.
— Не бойся, за этот срок ты не состаришься ни на день. Я гарантирую, что на землю ты вернешься молоденькой и хорошенькой, если только не захочешь навсегда превратиться в русалочку.
— А по-другому договориться нельзя?
— По-другому? — водяной насторожился.
— У меня есть золото.
— На золото можно только сыграть.
Откуда ни возьмись на столе возникли странные шахматы, состоявшие из одних лишь раковин. Они показались Патриции очень подозрительными. Кажется, они двигались, как живые. Это же морские шахматы! В такую игру могут запросто облапошить.
— Может, устроим боевое состязание? — Патриция искала компромисс.
Водяной недобро сощурился на ее саблю, парящую над головой Патриции.
— Бывали времена, когда я обожал ловить поверженных рыцарей на водяных турнирах, но с тех пор я утратил сноровку, — признался он. — Лучше сыграем в шахматы или разойдемся ни с чем.
Деваться было некуда. Патриция мысленно позвала своих помощниц-фей, но они не прилетели. Придется играть без советчиц. Как играть в морские шахматы, Патриция не знала. Она видела эту игру лишь издалека, когда какая-то водяная фея занесла ее в тронный зал короля Опала. Из-за той феи и ее игры тронный зал в Опале на целую неделю превратился в стоящее озеро.
— Если я проиграю, то утону? — насторожилась Патриция.
— Ни в коем случае, красавица. Прекрасных девушек я не топлю.
— А я слышала, что водяные только этим и занимаются. Вы заманиваете в воду и утягиваете на дно земных красавиц.
— Утягивать на дно и топить это разные вещи. Ты знаешь, что на дне расположено целое царство? Даже огнедышащий дракон тебя там не достанет. Так, что если захочешь от него спрятаться, то надежнее всего укрыться на дне.
Глаза водяного лукаво сверкали. Кажется, он был заранее уверен, что Патриция примет его предложение. Наверное, ему показалось, что корабль-дракон охотится конкретно за ней.
— Я видела целые участки моря, выжженные кораблем-драконом и обугленные скелеты русалок, — призналась она.
— Наверняка, это произошло на тех участках моря, под которыми не простиралось подводного царства. До него огню дракона не достать. Оно находится слишком далеко и защищено надежными чарами.
— Вот как! — Патриция удивилась. Шахматы-раковины скользили в ее руках, не желая слушаться.
— Ты неправильно играешь! — возмутился водяной.
— А мне хоть кто-то объяснил правила?
— Давай покажу, как правильно играть! — перепончатые пальцы потянулись к Патриции через стол.
— Нет, не надо! — Патриция отпрянула, когда острые когти водяного задели ее. — Я сама как-нибудь справлюсь.
Справиться оказалось сложно, но получать инструкции от водяного это слишком сомнительная помощь. Он ведь хочет ее не только обыграть, но и обмануть. У Патриции мурашки бежали по коже, когда она перехватывала лукавый взгляд водяного.
В игре она и сама постепенно разобралась. Морские шахматы делились не на белые и черные поля, а на водяные и земляные квадратики. Вместо шахматных фигур по доске скользили разноцветные раковины. Патриция играла белыми раковинами, водяной — синими. Проигравшие раковины либо тонули, либо увязали в земляных полях. Всё зависело от того, на чьей стороне находится игрок. Водяной, естественно, играл за сторону воды, а раковины Патриции отвоевывали земляные поля доски. По системе игры раковины могли лишь утонуть в случае проигрыша, а раковины водяного застрять в земле. Вот только странно получалось, что Патриция проигрывала чаще. Ведь ее раковины и тонули, и увязали в земле одновременно. Тут какое-то мошенничество!
— Ты жульничаешь! — обвинила Патриция.
— А может, это ты плохо играешь? — водяной хитро сощурился.
Патриция уже хотела обвинить его в том, что он шулер, как вдруг водяной прислушался к тишине и чего-то испугался. Его синяя кожа вдруг побелела, как мел.
— Что случилось? — взволновалась Патриция. — Корабль-дракон возвращается в бухту? Моргены все-таки не сумели его отогнать?
— Ты только про драконов и думаешь! А к нам, между прочим, летят другие гости, и привела их ты! — обвинил водяной.
Патриция заслышала тихое шуршание и обернулась, но кругом царица темнота. Неужели в бухту водяных прилетела обожженная королева фей?
Беатриче
Над мачтами каравеллы раздался шелест крыльев. По водорослям стелился сверкающий туман. Кто-то положил руки на плечи Патриции. Рядом дохнуло холодком склепа и ароматом роз.
— Не оборачивайся! — предостерег Патрицию нежный женский голос. Он звенел, как серебряный колокольчик. От его звуков водяному сделалось дурно.
— Если она обернется, то станет такой же пленницей смерти, как ты? — водяной ткнул перепончатой лапой в сторону гостьи. — Улетай! В моей бухте не рады феям смерти.