— Не надо! — я перехватил его запястья и придавил его своим весом. — Я не хочу сражаться с тобой еще раз.
— Боишься, что в следующей битве в небесах ты мне проиграешь? — осклабился Шеор.
— Ты разве еще не понял, что я сильнее тебя.
— И сильнее всех остальных драконов. Даже если на тебя накинется целая стая, ты выиграешь. В том случае, если мы будем драться честно, но есть один коварный прием, — Шеор извернулся, вырвал запястье и попытался пронзить меня когтями, которые мгновенно наросли у него на пальцах.
Теперь уже я рассвирепел. От моей крови Шеор лишь обжегся. Ран на теле я не боялся, они тотчас заживали, но рана на сердце не заживет. Вначале Роза меня предала, теперь друг меня подвел. Поранить чувства еще легче, чем тело. Я понял, что накажу Шеора, чего бы мне это ни стоило. Скрутить его тело чарами было просто. Он уже обращался в дракона, и вдруг его члены начали деревенеть. Шеор сильно удивился, что чешуя, наросшая на его коже, оказалась деревянной. Его еще до конца не обращенное в дракона тело извивалось, вытягивалось, обретало форму корабля. В отличие от спящего дракона Шеор всё понимал, видел и чувствовал, поэтому его превращение было страшным.
— Хочешь сделать со мной то же самое, что с Сарианом? — догадался он.
Очевидно, Сарианом звали того спящего дракона, которого мы нашли на берегу впервые.
— Это из-за тебя он уснул? — догадался я.
Шеор лишь злорадно усмехнулся.
— Сариан вечно лез не в свое дело. Заснуть навсегда для него было лучшим решением.
— А приговорил его к этому ты.
— Я просто оказался ловчее, чем он.
В случае со мной Шеор ловчее не оказался. Он обращался в деревянного дракона и отлично это понимал. Едва одеревенеет его горло, он не сможет больше говорить, поэтому я решил дать ему последний шанс сейчас.
— Ты жалеешь о содеянном?
— С чего бы это? Разве ты уже пожалел, что хочешь сделать из меня еще один драконий корабль? — Шеор покосился на свое одеревеневшее крыло. — Будь ты проклят! Ты можешь извести меня, но Розу тебе не найти.
— Верно. Мне бесполезно ее разыскивать, поэтому я использую тебя. Ты для меня ее найдешь! Я устремлюсь за тобой по морю, когда она позовет тебя. Она всегда находит своих брошенных слуг и зовет их назад. Едва узнает, что ты стал кораблем, она тобой заинтересуется и велит тебе плыть к ней. Вот тогда ты нас с ней и сведешь.
Шеор понял, что попал в ловушку. Рано или поздно он приведет меня к Розе.
— Плавай по морям, разыскивая ее! Будь еще одним кораблем-драконом, на котором я буду плавать в ее поисках. Но едва ты найдешь ее, она станет принадлежать мне.
— Даже не мечтай! — тело Шеора загорелось огнем. — Без меня тебе ее не найти, но едва ты найдешь ее с моей помощью, как она сгорит, чтобы не достаться ни тебе, ни мне.
Его предсмертное проклятие обожгло страшеннее огня. Я пожалел, что поспешил с наказанием, но уже поздно было что-то менять. Шеор пытался кричать, но из деревенеющего горла вырывались лишь хрипы. В итоге юноша исчез. На волнах качался корабль, очень похожий на тот, который получился из спящего дракона. Единственным, что отличало его от прошлых кораблей, были оранжевые искры, сверкавшие на мачтах и палубе. Постепенно они обращались в языки пламени. Корабль горел, но не сгорал. Очевидно, огонь это гнев Шеора. Даже будучи побежденным, он не хотел окончательно сдаться мне. Меня огонь не пугал и не обжигал. Я смело мог подняться на борт огненного корабля.
Теперь я мог путешествовать на спине собственного одеревеневшего друга, если только палубу можно считать спиной. Корабль подо мной пылал, как Шеор в момент превращения. Огонь не угасал. Но обжечь меня было невозможно. Я тот пассажир, который никогда не сгорит. В этом мы с кораблем равны.
Но кого из нас выберет Роза, когда мы ее найдем?
Я стряхнул песок со своих волос. Собственное отражение в воде меня не радовало, хотя сейчас оно не было драконьим. Я видел красивое ангельское лицо в обрамлении золотых локонов. Неужели этот незнакомец я? Он больше похож на эльфа. Отражение как будто принадлежало чужаку из страны летних эльфов, но оно мое. Обычно я стягивал локоны за затылке атласной лентой, но сейчас они растрепались. Остричь их не выйдет, они тут же отрастут снова. Я ненавидел себя за красоту. Моя внешность как будто нарочно была создана для того, чтобы привлекать наивных женщин, которые потом окажутся в когтях дракона. Иногда на мою удочку попадались и коварные особы.
Роза полюбила меня за красоту. Вначале одной красоты ей хватало. Едва она узнала, что я богат, как ее любовь сменилась корыстью. А стоило ей понять, что я тот самый великий император, которому подчиняются все волшебные существа, как Роза тотчас вышла за меня замуж с одной единственной целью — отбить у меня власть. Я чуть было не стал ее цепным драконом. Ее попытка переворота в волшебной империи закончилась тем, что все жуткие существа, которых я изгнал за провинность, обрели свою королеву.
Роза отвоевала свою часть волшебных территорий и свою долю власти. Мы могли бы навсегда разойтись, но я простил ее. Она обещала, что закончит свой волшебный маскарад и никогда больше не станет похищать чужие тела, чтобы от меня спрятаться, но она меня обманула. Я верил в ее раскаянье много раз, и каждый раз оставался обманут. Так почему же я до сих пор ее люблю? Потому что сердцу не прикажешь? Даже драконьему сердцу приказать нельзя. Я преуспел в магии, но в области любви магия бессильна. Человека можно приворожить, а дракона нет. Моя любовь оказалась такой же сильной как я сам.
Спустя час плавания я заметил, что вода под пылающим кораблем загорается. Русалки с ужасом расплывались в разные стороны. Рыбы, чайки и даже медузы, подвернувшиеся на пути корабля-дракона, сгорали. Альбатрос, пролетавший над фок-мачтой, осыпался вниз уже пеплом. Вблизи этого корабля и дракон сгорит. Поэтому по небу над нами не летали драконьи стаи.
Осуждают ли меня мои драконьи собратья за то, что я сделал? Ведь я поступил дурно с нашим собратом. Не будь я императором, и меня объявили нарушителем всех магических законов. Но я император. Со мной не поспоришь.
Лишь Роза бросила мне вызов. Не будь она моей любимицей, и от нее бы осталась лишь горсть пепла.
Кроме Розы не было такой волшебной королевы, которую я не мог одолеть. Даже королевы лета, зимы, весны и осени мне подчинились. До моего рождения они были невероятно могущественны. Едва я взял в свои драконьи когти бразды правления, как все они стали всего лишь моими незначительными вассалами. Теперь я мог по своему желанию обратить цветущий тропический берег в заледеневшую пустыню или, напротив, превратить целый зимний материк в царство вечного лета. Мне всё подвластно. Кроме чувств Розы. Я даже найти ее не могу, зато Шеор может. Я мстительно глянул на пылающую голову корабля-дракона. Он приведет меня к ней. Вероятно, пройдет совсем немного времени, и она снова обретет тело королевы-мореплавательницы или же ее опять потянет на карьеру пиратки. Роза была уже известна и как подруга водяных, и как королева морской державы, и как знаменитая девушка-пират. По внешности и имени узнать ее нельзя. Вначале, прячась от меня в новых телах, она выбирала в качестве имен название разных цветов, потом решила сменить тактику. Все опознавательные знаки были уничтожены, но Шеор ее узнает и даст мне знак. Он поплывет прямо к ней. Ему не нужен компас, он движется туда, где есть она. Роза для него и магнит, и маяк, ну а для меня она всё, только я ее не вижу даже тайным зрением. Магические защиты от меня на ней слишком сильны. Я чуял, что встречу ее на море, но море ведь горит под кораблем-драконом. Вдруг Роза заплывет в ловушку?
Кажется, огненная магия завела меня в тупик. Что делать теперь? Только послать известие Розе, чтобы она бежала от дракона. Иначе она сгорит. Ее жизнь для меня важнее, чем собственные амбиции.
Я мог послать к ней мориллу, морскую птицу с волшебным интеллектом. С русалками не договоришься. Роза им ближе, чем ее супруг-дракон. Даже если возьмутся передать послание, они обманут. Мои вездесущие духи Розу не найдут, а если найдут, затеют совместно с ней очередную шалость. Ведь Роза, как волшебница, обладает талантом склонять духов к бунтарству и озорству.