Без сомнения, это признание должно было вызвать в Йаме доверие к собеседнику, но вместо этого Йама, напротив, насторожился. Сайл настолько привык морочить головы клиентам Департамента Прорицаний, что с легкостью обманывал и самого себя, притворяясь, будто все его помыслы и действия направлены лишь на благо Департамента, а вовсе не на обретение личной выгоды. Однако у Йамы зародилось подозрение, что Сайл намерен использовать его в собственных целях. Если бы Сайл был чуть менее умным, то мотивом его поведения могла быть элементарная корысть, но ничто из совершенного Сайлом простым не назовешь. Тут какая-то хитрость. Сделка выглядит вполне честно чудо в обмен на информацию, - но Йама помнил о тайных переговорах, которые подслушал Пандарас, а кроме того, в ушах его звучали слова Таморы: "Эти древние департаменты - настоящие крысиные гнезда, там вечно из-за пустяков плетутся интриги и вспыхивает вражда".
- Раз Дафна провидит будущее, - сказал он, - ей должна быть известна судьба Департамента. Что она говорит? Удастся его спасти?
- Знать-то она знает, но не говорит. Неужели ты думаешь, я не спрашивал. Но она не желает открывать то, что ей известно. Считает, что если она заговорит, то будущее может измениться, а с ним и судьба мира. Единственное, что она все-таки сообщила, - это что Департамент не будет спасен силой оружия. Я так понял, это означает, что ты вмешаешься в ход событий.
- А если я задам ей вопрос, расскажет она мне прямо о моей судьбе? Может она заглянуть в будущее и увидеть, где я могу встретить людей своей расы?
- Кое-что она уже сказала. Потому ты должен нам помочь, Йама. Если ты откажешься, тебя ждет трагическая судьба.
Темной ветреной ночью, стоя высоко над самым древним городом мира, Йама чувствовал, что Сайл насадил наживку и что крючок глубоко вонзился в его сердце, но все же он нашел в себе силы спросить:
- Скажи мне точно, что она сообщила. Быть может, тогда я пойму, следует ли мне вам помогать.
Сайл отвернулся и стал смотреть на расстилающуюся внизу величественную панораму: темнеющая равнина Иза, широкая лента Великой Реки, убегающая к далекому горизонту, где над краем мира уже на палец взошло Око Хранителей. Он склонил голову и сказал:
- Пророчество состоит из двух частей. В первой говорится, что ты либо спасешь мир, либо его разрушишь. Она говорит, что оба варианта взаимосвязаны. Не спрашивай, что она имеет в виду, мне она этого не стала объяснять.
Йама услужливо произнес:
- Наверное, первое более вероятно, чем второе. Мир останется таким же, как был, но некоторые скажут, что это моих рук дело. Мне кажется, что другие верят в меня сильнее, чем я сам.
- Значит, для тебя наступила пора научиться доверять себе, - решительно заявил Сайл. - А вторая часть такова: если ты мне не поможешь, то окажешься в руках тех, от кого ты раньше сумел спастись. То есть если ты не поможешь Департаменту, то судьба твоя темна.
Йама ощутил холодок предчувствия. Приемный отец отправил его в Из, чтобы он сделался учеником в Департаменте Туземных Проблем, том самом, с которым он подрядился теперь сражаться. Йаме удалось сбежать от префекта Корина, которому эдил его вверил, однако в сердце Йамы никогда не исчезал страх, что префект Корин, человек холодный, безжалостный и непреклонный, снова его отыщет.
- Это скорее напоминает мне угрозу, а не пророчество, - заметил Йама.
- Тебе не обязательно давать ответ прямо сейчас, но ответить нужно раньше, чем откроются утром Ворота Двойной Славы. Хорошо все обдумай и помни: я тебе друг.
- Будущее туманно, но ты можешь быть уверен, я выполню те обязанности, ради которых нас с Таморой наняли.
- Если ты будешь действовать как простой наемник - этого недостаточно, - сказал Сайл. - Ты и сам это знаешь. Я как друг прошу тебя нам помочь. Я не отвечаю за то, что случится с тобой, если ты откажешься.
Йама хотел спросить, что он имеет в виду, но Сайл вдруг указал на лежащий внизу город:
- Посмотри! Как ярко она горит!
Над домами, улицами и площадями бесконечного города взлетали ракеты, их красные, зеленые и золотые хвосты росчерками делили высокое небо, где они взрывались невероятными цветами, чьи лепестки пестрыми облачками опадали вниз, рассыпаясь меркнувшими искрами, а новые ракеты уносились ввысь, рассекая увядающие букеты. Чуть погодя раздалось чмоканье взрывов, словно на сковородке лопались кукурузные зерна.
Йама вспомнил о Дафне. Разум ее напоминал это ночное небо: в нем постоянно вспыхивали и гасли искры. Холодный ветер принес слабые звуки далеких труб и барабанов, веселые голоса, песни. Ракеты взрывались метров на сто ниже помоста, где стояли Сайл и Йама, дымные арки их траекторий завершались золотым дождем медленно гаснущих искр. Из расщелины в скальном фронтоне вырвалась стая летучих мышей, будто облачко черных снежинок они запорхали в ночи на фоне красноватой спирали Ока Хранителей.
3. ДНЕВНОЙ РЫНОК
Как только внутренние створки Ворот Двойной Славы скользнули вниз, исчезнув в скрытых в проходе пазах, дожидавшийся этого раб тотчас вошел под своды круглого портала и растаял в темноте туннеля. Тогда Йама в сопровождении трусившего рядом Пандараса вышел из портала базилики и двинулся через широкую площадь. Кивнув привратнику, он спросил, кто это сейчас вышел.
- Ты имеешь в виду Брабанта, господин? - удивился привратник. - Зачем он тебе нужен? Неужели чем-то провинился?
Прикрыв лицо ладонью, Йама зевнул. Рассвет еще только занимался, так что поспать удалось совсем чуть-чуть. Он долго лежал без сна на узкой койке в своей келье, думая обо всем, что сообщил Сайл. Йаме казалось, что его разум разделился на два вражеских стана и армии мыслей пошли друг на друга войной, раскалывая ему череп.
После того как он вызвал к жизни одну смертоносную машину, разбудил, а затем уничтожил другую, в приступе гнева убил Горго, Йама поклялся себе не использовать больше свою власть над машинами. По крайней мере до тех пор, пока до конца не поймет ее природу. Он и сам не был уверен, что сможет успешно защитить Департамент Прорицаний, воздействовав на интеллект машин в собственных целях. Кроме того, его мучила мысль: если подобная власть ниспослана ему Хранителями, вправе ли он использовать ее в своих целях?