У Йамы не было четкого представления, куда он сейчас направляется. Возможно, ему удастся пробраться назад, внутрь горы, если он, например, попадет на одну из тех широких дорог, которые ему удалось заметить на нижних склонах горы.
Они наверняка должны вести к воротам, иначе непонятно, как попадают на дневные рынки партии свежих продуктов.
Он спускался по узенькой лесенке, с одной стороны которой тянулась отвесная стена, а с другой - лишь тоненькие металлические перила отделяли путника от пропасти. Вдруг лестница сделала поворот и нырнула под арку. Йама ощутил мощное сопротивление, как будто вокруг него сгустился воздух. Непонятная сила вопрошала, что ему здесь нужно, но она тотчас сникла перед его волей, и он пошел вниз, прислушиваясь к резкой мелодии невидимых гобоев и зычному голосу, мрачно возвещавшему о прибытии Иерарха.
Когда Йама оказался во дворе у подножия лестницы, мимо пронеслась, оттолкнув его в сторону, группа солдат в латах. Они громко протопали по ступеням, вытаскивая на ходу пистолеты и мечи. Двор был широк и затемнен высокими каменными стенами. В центре его стоял на столе солдат с офицерским шарфом поверх лат и кричал на людей, торчавших у двух ворот в высокой дальней стене.
- Ничего не случилось! Возвращайтесь на свои места. Все нормально!
Вскоре порядок восстановился. Клерки снова уселись за столы в тени широких бумажных зонтов. Толпа разделилась и выстроилась в очередь к столам. У обоих ворот стояла вооруженная стража. Видимо, одни были входом, а вторые выходом. Всех, кто приближался к этим последним, останавливали стражники. Они тщательно проверяли стопки документов, которые каждый из подходящих собирал у различных столов. Йама был слишком вымотан и не стал размышлять, стоит ли возвращаться на прежнюю тропинку, а потому он просто приткнулся в конец ближайшей к нему очереди.
Очередь продвигалась очень медленно. Клерк за этим столом подробно выспрашивал каждого просителя, потом делал записи в различных книгах, штемпелевал поданные ему бумаги. Мужчина, стоящий перед Йамой, обернулся и заметил, что здесь никто никогда не спешит.
- Это очень странный Департамент, - добавил он, как будто эта фраза все объясняла.
- Правда?
Старик еще раз взглянул на Йаму и спросил:
- Ты что, заблудился, брат?
Он был совсем стар, плечи его согнулись, но все равно было видно, что он очень высок, не ниже эдила или Тельмона; серебристого цвета глаза светились на обтянутом гладкой черной кожей лице. Три огонька светились в жестких седых волосах, кольцами обрамлявших широкий лоб и длинными локонами спускавшихся на плечи. Он оглядел Йаму проницательным добрым взглядом.
Йама сказал:
- Дело в том, что я пришел сюда не обычным путем. Что это за место?
- Департамент Аптекарей и Хирургов, - ответил старик, и его серебристые глаза расширились, когда Йама вдруг рассмеялся.
- Прости меня, - сказал Йама. - Дело в том, что я искал именно это место и теперь случайно его нашел.
- Значит, тебя, несомненно, привела сюда воля Хранителей, брат, заявил старик и пожал Йаме руку, словно приветствуя его, а потом добавил: Разумеется, тебе повезло значительно больше, чем тому идиоту, который силком хотел пройти через Ворота Иерархов. По крайней мере раз в год какой-нибудь блаженный обязательно пробует. Когда стражники с ним разделаются, они выставляют тело перед главными воротами в назидание другим. - Тогда мне вдвойне повезло. Старика звали Элифас. Он зарабатывал себе на жизнь, служа скороходом. Когда врачи не могли кого-нибудь вылечить обычными средствами, его отправляли в Департамент за информацией. Элифас объяснил, что большинство людей в очереди - это скороходы, которых послали за хирургом или лекарем. Он, видно, решил, что Йама происходит из бедной семьи, которая не может позволить себе посредника. Он понял, что Йама голоден, взял у него монетку и купил ему лепешку и воду в палатке на другой стороне двора.
- Если придешь еще, возьму с тебя чаевые, - с мягкой улыбкой сказал он, глядя, как Йама жадно уплетает хлеб. - Приноси еду с собой. Так будет дешевле да и, наверное, здоровее. Но тебе, видимо, не сказали, сколько это займет времени?
- И сколько? - Черная лепешка была сыроватой и очень сладкой, зато голод сразу утих.
- День обычно уходит на предварительное оформление, - стал объяснять Элифас. - Потом день или два ищут архивные данные. Многое зависит от того, как ты сформулируешь свой вопрос. Это тоже искусство.
- У меня очень простой вопрос. Я хочу знать, может ли Департамент Аптекарей и Хирургов помочь мне найти мою семью?
Длинными тонкими пальцами Элифас почесал голову, продираясь сквозь паутину белых кудрей. Ногти у него были загнутые и острые, как когти.
- Если ты можешь мне заплатить, - предложил он, - то я буду рад тебе помочь. Но только я никогда не слышал, чтобы человек не знал своей расы.
- Если про нее и можно где-нибудь узнать, то именно в Изе, - отозвался Йама. - Я потому сюда и пришел. Меня нашли на реке, когда я был младенцем. Потом меня усыновил один добрый человек. Но теперь я хочу найти свою настоящую семью. Я полагаю, что здесь есть архивные данные, которые могут мне помочь, только я не уверен, что знаю, как их искать. Если ты мне поможешь, я с радостью заплачу тебе, сколько смогу.
Элифас ответил:
- Ну, если ты оплатишь мой ужин и завтрак, то что ж, брат, я постараюсь вывести тебя на правильную дорогу.
- Я в состоянии заплатить настоящую цену, - заявил Йама, которого покоробила мысль, что Элифас предлагает такое из жалости.
- Это и есть настоящая цена, брат. Чтобы понять здешнюю систему, надо проследить, как она реагирует на вопросы. Полагаю, что, задав твои вопросы, я смогу многое узнать. Чем глубже постигаешь, как сортируется информация, тем компетентнее становишься. Я могу параллельно работать сразу с десятком вопросов, а такое умеют не многие, но я всю жизнь этим занимаюсь. Конечно, в старые времена, до еретиков, все было проще. Все архивы хранились в обителях аватар. Помню, что библиотекарей тогда называли иеродулами, что означает святые рабы. Настоящие библиотекари тогда были просто частью аватар, одной из сфер их проявления. Они говорили через святых рабов - иеродулов, и ответы они давали быстро. Но мы живем в эпоху несовершенства. Оракулы умолкли, и приходится просить клерков искать в письменных архивах, а ведь они часто являются вторичными или даже третичными переложениями и не всегда хранятся там, где им следует.