— Конечно, — удивленно взглянув на него, ответил Николас. — Пока подойдет «Сиррус», пройдет не минутка, а целые десять… А в чем дело, Энди? Что ты хотел?..
— Одну секундочку. — Карпентер подошел к Тэрнеру. — Прошу разрешения удалиться в штурманскую рубку, сэр.
— Да, да, пожалуйста.
Карпентер подхватил Николаса под руку, провел его в штурманскую рубку, включил свет и достал сигареты. Он внимательно смотрел на Николаса, пока тот прикуривал.
— Знаешь, Джонни, — начал он неожиданно, — я считаю, что в моих жилах течет шотландская кровь.
— Кровь Скоттов, — поправил Николас.
— Я чувствую… Какое бы здесь подходящее слово-то употребить?.. Ну, обреченность, что ли? Я почувствовал сегодня, Джонни, что обречен. — Карпентер не захотел слушать возражений Николаса и продолжал с дрожью в голосе: — Не знаю, что произошло со мной, но раньше такого предчувствия у меня никогда не было.
— Глупости все это. Несварение желудка, мой друг, — нарочито весело проговорил Николас, хотя и почувствовал себя как-то неловко.
— От этого чувства невозможно отмахнуться, Джонни, — слабо улыбнувшись и покачав головой, сказал Карпентер. — К тому же, вот уже второй день, как я не беру в рот ни крошки… Честно, Джонни!
Карпентер был весьма возбужден и в то же время серьезен, это произвело на Николаса удручающее впечатление.
— Я больше не увижу тебя, — тихо продолжал Карпентер. — Сделай мне одолжение, Джонни.
— Довольно дурака валять, — сердито проворчал Николас. — Какого черта ты…
— Возьми, пожалуйста, вот это с собой. — Карпентер вытянул из кармана листочек бумаги и сунул его в руку Николасу. — Прочитай, что здесь написано.
— Пожалуйста, я могу прочитать, — смягчился Николас. На листке были написаны имя и адрес девушки в Сёррейе. — Это ее имя? — спросил он мягко. — Джуанита… Джуанита, — произнес он дважды, подлаживаясь под испанский язык. — Моя любимая песня и любимое имя, — добавил он тихо.
— Неужели? — радостно воскликнул Карпентер. — В самом деле? И мои тоже, Джонни. — Помолчав немного, он продолжал: — Если… гм… если я не… Джонни, будь добр, найди ее и…
— Брось городить чепуху! — смущенно проговорил Николас и, ударив его по-дружески в грудь, продолжал: — В этой капковой куртке ты доплывешь отсюда до Мурманска! Ты же сам сто раз говорил мне это.
Карпентер печально улыбнулся.
— Конечно, конечно. Я знаю, знаю. Ну, найдешь, Джонни?
— Будь я проклят, если не найду! — выпалил Николас. — Обязательно найду! Но мне уже пора идти. Пошли! — Он выключил свет, толкнул дверь и собрался было шагнуть через комингс, но задержался и медленно отступил назад в рубку, закрыл дверь и снова включил свет. Карпентер и не думал выходить: он стоял на прежнем месте и внимательно смотрел на Николаса.
— Извини меня, Энди, — искренне сказал Николас. — Я не знаю, почему я…
— Плохое настроение, — бодро подсказал Карпентер. — У тебя всегда плохое настроение, когда ты думаешь, что я прав, а ты не прав!
Николас задержал дыхание и закрыл на секунду глаза. Потом он неожиданно протянул руку.
— Тем лучше, Васко. — Николас с усилием улыбнулся. — И пожалуйста, не беспокойся: я обязательно увижу ее, если… гм… обязательно увижу, даю честное слово. Джуанита… Но смотри, если я найду там и тебя… — произнес он угрожающе.
— Спасибо, Джонни. Большое спасибо. — Карпентер выглядел в этот момент очень счастливым. — Желаю тебе удачи, Николас… Иди с богом! Она всегда так говорила мне, когда я уезжал. Иди с богом!
Тридцатью минутами позднее Николас уже оперировал раненых на «Сиррусе».
Четыре часа сорок пять минут. Ужасно холодно. Дует слабый северный ветер. Волнение на море усилилось, но небо по-прежнему было совершенно чистым. Снова появились яркие звезды, потому что северное сияние постепенно блекло. Пять сброшенных одна за другой светящих бомб медленно опускались к морю.
В четыре сорок пять с юга донесся отдаленный грохот артиллерийской канонады. Звуки выстрелов донеслись через минуту после того, как южная часть горизонта осветилась от яркой вспышки светящей бомбы. На «Улиссе» сразу же поняли, что там происходит. «Викинг», который все еще поддерживал контакт с подводной лодкой, хотя не мог причинить ей никакого вреда, по-видимому, был атакован. Атака была, наверное, внезапной, короткой и роковой, ибо ожесточенная стрельба длилась всего несколько секунд. «Викинг» даже ничего не сообщил по радио. Что с ним произошло — никто не знал, так как из его экипажа не спасся ни один человек.