Николас вскоре понял, что его слушателей больше всего интересовало, как вел себя экипаж «Улисса», как на крейсере возник бунт. Он же рассказывал им совсем о другом: о мужестве и благородстве экипажа этого корабля… И конечно, они не могли поверить в такие качества людей, потому что эти люди, по их мнению, подняли оружие против своего командования, фактически против короля.
Николас пытался объяснить им, но тут же понял, что они не поймут. О чем он мог рассказать им еще? О том, как Вэллери разговаривал с экипажем по радиотрансляционной сети? Как он разговаривал с людьми во время памятного для Николаса изнурительного обхода всех уголков корабля? О том, какими эти люди становились после разговора с командиром? О том, что говорил Вэллери об экипаже, когда умирал? О том, какими люди стали после смерти командира?
Неожиданно он совершенно ясно понял никчемность всего этого рассказа и замолчал совершенно. Человек с серо-стальными волосами задал ему какой-то вопрос, но он не расслышал его и ответил совсем невпопад.
— Что? Что вы сказали? — удивленно переспросил он.
Николас заметил, что лицо сидящего за столом адмирала флота было спокойным, а на лице Старра было написано откровенное недоверие.
— Я сказал, что экипаж «Улисса» — это самый лучший экипаж из всех, которые когда-либо имели командиры кораблей, — несвязно пробормотал Николас.
— Понимаю, понимаю, — озабоченно посмотрев на Николаса, сказал человек с серо-стальными волосами. Постукивая пальцами по столу, он медленно перевел взгляд на двух адмиралов, потом снова посмотрел на Николаса.
— Успокойтесь, юноша, отдохните… Извините нас, мы на одну минутку…
Он встал из-за стола и медленно направился к большому окну с нишей в противоположном углу длинного кабинета. Адмиралы последовали за ним. Николас сидел в кресле неподвижно, даже не посмотрел им вслед. Он весь как-то обмяк и уставился невидящим взглядом на стоявшие между его ногами костыли.
Постепенно Николас почувствовал, что голоса в углу стихли. Повернувшись назад, он увидел, что все трое уже подошли к нему и озабоченно смотрят на него сзади.
— Мы очень сожалеем, Николас, — сказал человек с серо-стальными волосами. — Вы больны, а мы дали вам такую большую нагрузку. Выпейте вот этого… Это разбавленный…
— Нет, нет, благодарю вас, сэр, — выпрямившись в кресле, ответил Николас. — Я чувствую себя вполне прилично. — Помолчав немного, он спросил: — От меня требуется еще что-нибудь, сэр?
— Нет, абсолютно ничего, — с искренней и дружеской улыбкой ответил человек с серо-стальным цветом волос. — Вы оказали нам большую помощь, лейтенант, очень большую помощь. Ваш доклад был прекрасным. Большое спасибо.
«Лжет, но по-джентльменски», — с благодарностью подумал Николас.
Он поднялся с кресла, взял свои костыли и пожал руку адмиралу флота и вице-адмиралу Старру. Человек с серо-стальными волосами подхватил его под руку и проводил до двери. Остановившись на секунду, Николас спросил его:
— Извините за беспокойство, сэр, когда начинается мой отпуск?
— С сегодняшнего дня. Желаю вам хорошенько отдохнуть, вы вполне заслужили этот отдых… Куда вы намерены поехать?
— В Хенли, сэр.
— В Хенли! Вы, наверное, шотландец?
— Да, сэр. Семьи у меня нет.
— О… стало быть, девушка, лейтенант?
Николас молча наклонил голову.
Человек с серо-стальными волосами похлопал Николаса по плечу и ласково улыбнулся.
— И хорошенькая, надо полагать?
Николас посмотрел на него, посмотрел в сторону часового, который уже открыл парадную дверь, и ухватился за костыли.
— Я не знаю, сэр, — ответил он тихо. — Я ее совсем не знаю, еще не видел ее.
Он прошел по мраморному полу вестибюля, миновал массивную дверь и вышел на солнечную улицу.
