Прошло два часа, в течение которых температура непрерывно падала. Падало и давление. Как это ни странно, но снегопад не возобновился, а черная туча на северо-западе не приблизилась. На юге и востоке небо полностью очистилось от облаков.
Адмирал Тиндэл не видел в этом ничего хорошего. Он всегда пользовался репутацией человека, умеющего сохранять присутствие духа, но сейчас не мог скрыть своего беспокойства. Тиндэл был резок в обращении со всеми, кто находился на мостике, причем резок настолько, что и следа не осталось от той учтивости, которой он славился еще два месяца назад. Он то и дело обводил тревожным взглядом корабли группы, сидя на своем табурете. Наконец Тиндэл встал и направился в командирскую рубку.
В рубке царил полумрак. Вэллери лежал на крохотном диванчике, укрывшись двумя одеялами. В руках он сжимал носовой платок, покрытый пятнами крови. Прежде чем Тиндэл успел помешать ему, Вэллери, корчась от боли, вскочил с дивана и пододвинул адмиралу кресло.
— Ну, представление, кажется, вот-вот начнется, — проговорил Тиндэл. — И что только заставило меня согласиться стать командующим этой эскортной группой?
Вэллери сочувственно улыбнулся.
— Я не очень завидую вам, сэр. Что вы намерены теперь предпринять?
— А как поступили бы вы? — вопросом на вопрос ответил Тиндэл.
Вэллери засмеялся. На какой-то момент его лицо приняло мальчишеское выражение, но смех быстро перешел в резкий сухой кашель. На платке появилось еще одно кровяное пятно. Приступ кашля кончился, Вэллери поднял голову и, улыбаясь, сказал:
— Это наказание за то, что я посмеялся над старшим по званию. Вы спросили, как поступил бы я? Прежде всего я взял бы себя в руки. Лучше всего, конечно, побыстрее добраться до назначенного места.
Тиндэл только покачал головой:
— Вы никогда не умели скрывать своих чувств.
Оба умолкли на мгновение. Потом Вэллери спросил:
— Как далеко нам еще идти, сэр?
— Штурман утверждает, что осталось около ста семидесяти миль.
— Сто семьдесят. — Вэллери посмотрел на часы. — При такой погоде потребуется двадцать часов… И придется идти. Другого выхода нет.
Тиндэл в знак согласия кивнул.
— Там нас ждут восемнадцать судов, даже девятнадцать, если считать тральщик из Хваль-фиорда. Да и старину Старра, наверное, удар хватит, если… — Тиндэл умолк: в дверь постучали, и вошел сигнальщик.
— Два семафора, сэр.
— Прочитайте их вслух, Бэнтли, — приказал Вэллери.
— Первый с «Портпатрика»: «Трещина в корпусе в носовой части. Вода быстро поступает. Насосы пока справляются. Опасаюсь новых повреждений. Прошу указаний».
Тиндэл сочно выругался. Вэллери спросил:
— А другой от кого?
— С эсминца «Гэннет», сэр: «Корпус трещит…»
— Так. А что дальше?
— Ничего. Просто: «Корпус трещит», и все.
— Гм… Какое спокойствие! — заметил Тиндэл. — Подождите минуту, Бэнтли. — Тиндэл опустился в кресло и задумался.
Вэллери что-то пробормотал, и Тиндэл, подняв голову, пристально посмотрел на него.
— Опасный район, сэр, — сказал Вэллери. — Может быть, авианосцы…
Тиндэл хлопнул рукой по колену.
— Наши мысли совпали, Вэллери. Бэнтли, запишите два семафора. Первый всем кораблям охранения: «Следовать в плотной кильватерной колонне за авианосцами». Второй авианосцам: «Травить в море топливо, каждому с одного борта, по двадцать галлонов в минуту». Поняли, Бэнтли? Поторопитесь с отправкой и скажите штурману, чтобы принес карту.
Бэнтли вышел. Тиндэл повернулся к Вэллери:
— Запасы топлива придется пополнять потом. Это единственный выход, если мы хотим дойти до Мурманска… Если в ближайшие сутки погода не улучшится, наши малыши, наверное, не выдержат… А вот и штурман. Давайте посмотрим, где мы находимся. Скажите, как ветер?
— Десять баллов, — ответил Карпентер, раскладывая карту перед Тиндэлом. — Нас немного сносит.
— На норд-вест, да? — Тиндэл потер руки. — Отлично. Ну а теперь покажите, молодой человек, где мы находимся.
— Двенадцать — сорок вест, шестьдесят шесть — пятнадцать норд, — отчеканил Карпентер, не глядя на карту.
Тиндэл поднял брови, но ничего не сказал.
— Курс?
— Триста десять, сэр.
— Ну а если бы нам потребовалось найти укрытие для заправки топливом?