Работа заняла около получаса. Двадцать минут ушло на то, чтобы забраться вверх по мачте, доползти до нока реи, пристроить беседку и обвязаться страховочным концом, а еще десять минут потребовалось на ремонт самих огней. Задолго до окончания работы сотни усталых людей, отказавшихся от сна и еды, собрались на палубе и с волнением и гордостью следили за действиями смельчака.
Ралстон раскачивался в беседке на фоне темнеющего неба. Ветер широко развевал полы его куртки. Дважды порывы ветра и размахи корабля на качке подбрасывали беседку к самой рее, и Ралстон, чтобы не сорваться, хватался за нее обеими руками. В последний раз он сильно ударился лицом об антенный провод и от неожиданности выронил рукавицы.
Несколько минут спустя, когда Вэллери и Тэрнер стояли в средней части корабля и осматривали повреждения, полученные катером в Скапа-Флоу, мимо них пробежал спешивший на полубак старшина корабельной полиции Хастингс. Заметив командира и старшего помощника, Хастингс остановился.
— Что случилось, Хастингс? — резко спросил Вэллери.
Ему всегда было трудно скрыть свою неприязнь к этому человеку.
— Неприятности на мостике, сэр, — задыхаясь от волнения, доложил Хастингс. Вэллери готов был поклясться, что в голосе старшины прозвучала нотка удовлетворения. — Не знаю, что произошло. Не мог расслышать всего сказанного по телефону. Но… мне кажется, лучше вам вмешаться самому, сэр.
На мостике они застали только троих. Командира артиллерийской боевой части Этертона, который все еще держал в руке телефонную трубку и рассеянно смотрел на толпившихся вокруг него людей. Ралстона, стоявшего с опущенными руками, ладони были в крови, лицо исказилось в страшной гримасе, на подбородке белело пятно — признак обморожения, на лбу — замерзшие струйки крови. В углу на палубе лежал младший лейтетант Карслейк. Он громко стонал, рукой ощупывал разбитый рот.
— Боже мой! — воскликнул Вэллери. — Боже мой! — Он оперся рукой о дверцу, стараясь представить себе, что здесь произошло. Потом повернулся к Этертону. — Что случилось? — строго спросил он. — Объясните. Разве Карслейк…
— Его ударил Ралстон, сэр, — доложил Этертон.
— Не говорите глупостей, артиллерист, — вмешался Тэрнер.
— Я вижу, что его ударили, — поспешил заметить Вэллери. — Но кто? Зачем? Почему?
— Из радиорубки пришел радист за предохранителями. Карслейк отдал их ему минут десять назад, как мне кажется.
— Как вам кажется? Где вы были, Этертон, и почему вы разрешили это сделать? Ведь вам хорошо известно… — Вэллери вдруг замолчал, вспомнив о присутствии Ралстона и Хастингса.
Этертон пробормотал что-то в оправдание, но из-за ветра его никто не расслышал.
Вэллери нагнулся к нему.
— Что вы сказали, Этертон?
— Я спустился вниз, — произнес Этертон, показывая взглядом на палубу. — Но всего на несколько секунд, сэр.
— Понимаю, — теперь Вэллери успокоился, но выражение его лица говорило о том, что Этертона ждут большие неприятности. Вэллери повернулся к Тэрнеру. — Что у него там, серьезно?
— Ничего, выживет, — бросил Тэрнер.
Он уже поднял Карслейка на ноги, хотя тот продолжал стонать, закрывая рукой разбитый рот.
Вэллери, казалось, только сейчас увидел Ралстона. Он пристально посмотрел на него, потом спросил:
— А что скажете вы, Ралстон?
На обмороженном лице Ралстона застыла гримаса безразличия, но он не спускал глаз с Карслейка.
— Да, сэр. Я ударил этого негодяя, убийцу.
— Ралстон! — крикнул на него Хастингс.
Ралстон виновато опустил плечи и перевел взгляд с Карслейка на Вэллери.
— Простите. Я забыл, что на плечах у него офицерские погоны. Ведь негодяями могут быть только рядовые. А он…
— Потрите подбородок, Ралстон, — посоветовал Тэрнер. — Он у вас обморожен.
Ралстон потер подбородок тыльной стороной руки. Увидев окровавленную ладонь Ралстона, Вэллери поморщился.
— Он пытался убить меня, сэр, — проговорил Ралстон.
— Вы понимаете, что говорите, Ралстон? — спросил Вэллери.
— Он пытался убить меня, — устало повторил Ралстон. — Он отдал радисту предохранители на пять минут раньше, чем я слез с реи. Я еще только дополз до мачты, когда радисты могли включить станцию и начать передачу.
— Чепуха, Ралстон. Как вы смеете…
— Он прав, сэр, — вмешался Этертон. Положив телефонную трубку, он продолжал: — Я только что проверил.