Волна еще не оставила «Улисс» в покое. Она возвышалась сейчас над впадиной, в которой оказался крейсер, накренившийся больше чем на сорок градусов, и грозила подмять его под себя.
Кренометр неумолимо отклонялся: сорок пять, пятьдесят, пятьдесят три градуса, и замер в таком положении, казалось, на целую вечность. Люди стояли теперь уже не на палубе, а на борту корабля, с трудом удерживаясь на ногах. Они были потрясены тем, что происходило с их кораблем. Ведь «Улисс» мог так и не вернуться на ровный киль.
За эти минуты в сознании людей пронеслась вся их жизнь. Николас и Карпентер пристально посмотрели друг на друга. При таком крене корабля мостик оказался защищенным от ветра. Кэррингтон спокойным, уверенным голосом отдавал одну команду за другой.
— «Улисс» выдержит крен и в шестьдесят пять градусов, — как бы между прочим бросил Кэррингтон стоявшему рядом с ним Тэрнеру. — Держитесь, это будет интересно.
Не успел Кэррингтон произнести эти слова, как «Улисс» вздрогнул и сначала медленно, потом все быстрее стал переваливаться на другой борт по дуге в девяносто градусов, а потом стремительно вернулся в прежнее положение. Николаса снова отбросило в угол, но когда он встал на ноги, корабль уже почти закончил полную циркуляцию.
Карпентер облегченно вздохнул, улыбнулся, подошел к Кэррингтону и, дотронувшись до его плеча, сказал:
— Не смотрите сейчас наверх, сэр: мы потеряли нашу главную мачту.
Карпентер несколько преувеличил, но верхняя часть мачты, высотой около пятнадцати футов, действительно исчезла вместе с находившейся на ней кормовой радиолокационной антенной.
«Улисс» описал полную циркуляцию.
Карпентер поймал взгляд Николаса и кивком головы показал на Кэррингтона:
— Теперь понимаешь, о чем я говорил, Джонни?
— Да, — спокойно ответил Николас. — Понимаю. В следующий раз мне придется верить тебе на слово. Такие доказательства требуют от человека слишком многого…
Час спустя сила ветра упала до тридцати узлов. Радиолокационная станция корабля засекла цель где-то на западе. Еще через час ветер почти совсем стих и на горизонте показались дымки. В десять часов тридцать минут, точно по графику, «Улисс» встретился с конвоем, пришедшим из Галифакса.
Глава седьмая
СРЕДА. ВЕЧЕР
Конвой медленно приближался с запада. Суда раскачивались на волнах разбушевавшегося моря. Транспорты с богатым грузом явились бы отличной добычей для немецкой «волчьей стаи». Восемнадцать судов конвоя, из которых пятнадцать представляли собой большие современные транспорты, а три — танкеры грузоподъемностью шестнадцать тысяч тонн каждый, доставляли в трюмах груз, исключительный по своей ценности и значимости. Танки, самолеты, бензин. Стоимость груза составляла десять — двадцать миллионов фунтов стерлингов, а может быть, и больше. Во всяком случае, подлинную стоимость конвоя нельзя было измерить никакими деньгами.
Когда «Улисс» проходил между двумя кильватерными колоннами конвоя, матросы высыпали на палубы судов и с любопытством разглядывали крейсер, благодаря бога за то, что им не пришлось испытать тот шторм, через который прошел «Улисс». Корабль действительно представлял собой странное зрелище: мачта сломана, спасательные шлюпки и плотики сорваны. В свете утреннего солнца «Улисс» блестел, как кристалл: ветер смел с него весь снег, очистил и до блеска отшлифовал толстый слой льда, покрывавший палубу корабля. На обоих бортах в носовой части и перед мостиком виднелись огромные темно-бурые пятна — следы шторма, который в ту длинную ночь точно струей песка стер маскировочную и основную окраску, обнажив красную суриковую грунтовку.
Охранение конвоя, состоящее из американских кораблей, было небольшим: тяжелый крейсер с разведывательным гидросамолетом на борту, два эсминца и два вспомогательных фрегата береговой охраны. Это небольшое охранение было вполне достаточным — необходимость в эскортных авианосцах (хотя эти корабли часто сопровождали конвои в Атлантике) отсутствовала, ибо немецкая авиация не могла действовать так далеко на западе, а немецкие подводные лодки в последние месяцы перешли в районы севернее и восточнее Исландии, где они находились ближе к своим базам и могли легко перехватывать конвои, идущие в Мурманск.
Транспорты, американские корабли охранения и «Улисс» шли вместе курсом ост-норд-ост до вечера, когда на горизонте показался коробчатообразный силуэт конвойного авианосца. Полчаса спустя, в шестнадцать ноль-ноль, американские корабли сбавили ход, пропустили конвой и «Улисс» вперед, развернулись и легли на обратный курс, просигналив пожелания счастливого плавания. На «Улиссе» люди восприняли уход американских кораблей с двойственным чувством. Они знали, что корабли эти должны вернуться, что следующий конвой уже формируется в заливе Св. Лаврентия. Моряки на «Улиссе» не испытывали ни чувства зависти, ни раздражения, чего можно было ожидать от изнуренных тяготами войны моряков, еще несколько недель назад так злобно реагировавших на все превратности судьбы. Вместо этого наблюдалась бездумная готовность воспринимать происходящее как оно есть, отчаянная бравада и безликая гордость, скрываемая красноречивыми жестами недовольства и необузданной бранью.