Услышав дробный стук сапог поспешно поднимавшегося по трапу человека, Тиндэл напряг зрение. Из тумана вынырнуло узкое, худое лицо. Адмирал сразу же узнал старшего сигнальщика Дэвиса с флагманского мостика. Белый, как полотно, он дышал тяжело и прерывисто. Открыв было рот в попытке сказать что-то, замер как вкопанный и изумленно уставился на руку Тиндэла, который все еще держался за поручень.
— Ваша рука, сэр! — Он перевел испуганный взгляд с руки на лицо адмирала. — Ваша рука! Вы же без перчаток, сэр!
— Без перчаток? — Тиндэл посмотрел вниз, словно удивлять тому, что у него была рука. — Да, перчаток и правда нет… Спасибо, мальчик.
Он резко отдернул руку от промерзшего стального поручня и равнодушно посмотрел на окровавленные пальцы и ладонь: кожа осталась на поручне.
— Ну, это неважно, Дэвис… Что вы хотели сказать?
— Центральный артиллерийский пост, сэр! — Глаза Дэвиса потемнели от ошеломляющего ужаса, который он только что видел. — Снаряд разорвался прямо в посту. В нем… от него ничего не осталось, сэр. И центральный прокладочный пост, наверху, тоже, сэр…
Он не успел докончить фразу, так как голос его заглушил грохот залпа из первой башни. Казалось странным, что главная артиллерия корабля в этот момент все еще действовала.
— Я только что был в центральном артиллерийском и прокладочном постах, сэр, — продолжал Дэвис, теперь уже спокойнее. — Там… знаете, там… все убиты.
— И капитан третьего ранга Уэстклифф? — спросил Тиндэл, но тут же понял бессмысленность своего вопроса.
— Не знаю, сэр. Там всех разорвало на куски. Никого не узнаешь… Если он был там…
— Конечно там, — прервал его Тиндэл. — По боевой тревоге он всегда на своем месте…
Не докончив фразы, адмирал конвульсивно сжал пальцы раненых рук: пронзительный вой и лающие хлопки взрывов бризантных снарядов слились в какую-то дребезжащую какофонию. Казалось, что снаряды рвутся у самых ушей.
— Боже мой! — прошептал Тиндэл после оглушительного взрыва. — Это где-то совсем рядом, Дэвис… Какого дьявола…
Остальное произошло в какие-то доли секунды. Что-то с ужасной силой ударило Тиндэла в живот, так, что у него перехватило дыхание. Вместо слов из его рта вырвалось какое-то невероятное кряканье. Теряя сознание, хватаясь руками за воздух, он глухо шмякнулся спиной на палубу. Ему показалось, что он проваливается в пропасть.
Тиндэл не заметил, как за секунду до этого стоявший на трапе Дэвис, не говоря ни слова, ухватился обеими руками за поручни и, отчаянно оттолкнувшись ногами, в акробатическом прыжке подбросил себя через три верхние ступеньки и всей тяжестью своего тела ударил адмирала в живот. Теперь он лежал неподвижно поперек ног адмирала.
Постепенно легкие Тиндэла обрели силу, с трудом он начал дышать и почувствовал, что сознание возвращается к нему. Ничего еще не видя и не соображая, он инстинктивно попытался приподняться, но сломанная рука не выдержала веса тела, и он снова рухнул на палубу. Попытка шевельнуть ногами тоже ни к чему не привела: ноги почему-то даже не сдвинулись с места. Создавалось впечатление, что все тело ниже талии парализовано. Тумана уже не было. На фоне темнеющего неба то тут, то там вспыхивали ослепительно яркие цветные огоньки: красные, зеленые, белые…
«Что это, осветительные снаряды? — пронеслось в голове Тиндэла. — Немцы применяют новые осветительные снаряды?»
Лишь огромным напряжением ума Тиндэл постиг ту истину, что между ослепительными вспышками и мучительной болью во лбу существует какая-то связь… Он поднес правую руку к лицу: глаза ничего не видели… В голове опять все закружилось, и он начал снова куда-то проваливаться.
— Как вы себя чувствуете, сэр? Не шевелитесь. Мы сейчас унесем вас отсюда, — произнес кто-то повелительным тоном над самой головой адмирала.
Тиндэл вздрогнул, открыл глаза и, оцепенев от ужаса, снова зажмурился. Опять галлюцинация? Это был голос Тэрнера, но ведь он убит! А может быть, убит вовсе не Тэрнер, а он, Тиндэл? Может быть, мертвому так и должно все представляться?.. Кругом темнота, и в то же время эти ослепительные вспышки… Дикая боль в голове, во всем теле… и такая слабость… А эти голоса мертвецов…