— Нет, сэр, разобрать, к сожалению, невозможно… Мешает шум пожара на «Витуре»… По-моему, адмирал что-то напевает.
Вэллери нетерпеливо следил за танкером. На нем замигали красные проблески сигнального фонаря. Командир попытался читать знаки Морзе сам, однако передавали слишком быстро. Внезапно мигание фонаря прекратилось.
— Семафор с «Витуры», сэр, — послышался торопливый доклад Бентли.
Вэллери еще крепче ухватился за нактоуз.
— Текст семафора, — продолжал Бентли. — «Почему вы не идете ко всем чертям? Привет военно-морскому флоту! Мои наилучшие пожелания командиру».
Бентли умолк. Слышался только рокот бушующего на танкере пламени да отдаленный писк гидролокатора.
«Наилучшие пожелания командиру… — размышлял Вэллери с молчаливым восхищением. — Наилучшие пожелания! Он, должно быть, с ума сошел… Наилучшие пожелания командиру! И все же мне придется потопить его».
— Помощник! — крикнул он громко.
— Есть, сэр!
— Передайте старпому: «Аппарат товсь!»
Повторив поступившее с мостика приказание, Тэрнер повернулся к Ралстону:
— Аппарат товсь, старшина!
Посмотрев за борт, Тэрнер заметил, что танкер находится все еще несколько впереди «Улисса», который заканчивал поворот, чтобы занять исходную позицию для торпедной атаки.
— Остается около двух минут, — добавил он, обращаясь к торпедисту.
Тэрнер почувствовал, как корабль завибрировал, — это служило верным признаком того, что командир сбавил ход. Следовало ожидать, что через несколько секунд «Улисс» начнет отворачивать вправо. В телефоне снова послышался щелчок, едва слышимый в шуме пожара, бушевавшего на танкере. Тэрнер прислушался, посмотрел вверх.
— Есть первая и вторая трубы. Установки средние. Скорость цели одиннадцать узлов. Сколько осталось?
— Сколько осталось, сэр? — повторил на мостике Кэррингтон.
— Девяносто секунд, — ответил Вэллери охрипшим голосом. — Штурман, право руля десять градусов!
В этот момент раздался звонкий стук упавшего бинокля. Вэллери перевел взгляд с танкера на адмирала и увидел, что тот вдруг резко подался вперед и уткнулся лицом в ветрозащитное стекло, руки его безжизненно опустились.
— Штурман!
Но Карпентер уже подбежал к Тиндэлу. Он обхватил его рукой под грудь и поднял голову с острого барьера ограждения мостика.
— Что с вами, сэр? Что случилось?
Тиндэл слегка пошевельнулся и неестественно покачал головой.
— Холодно, холодно, холодно, — нараспев пробормотал он ослабшим голосом.
— Что? Что вы говорите, сэр? — допытывался Карпентер.
— Холодно. Я замерз. Мне ужасно холодно! Ноги! Мои ноги! — как в бреду, пробормотал Тиндэл и с грохотом свалился в угол мостика. На его обращенное кверху лицо медленно падали мокрые снежинки.
Склонившийся было над ним Карпентер вдруг резко поднялся с искаженным от ужаса лицом.
— На нем нет одежды, сэр! У него босые ноги! Они отморожены! Твердые как лед!
— Босые ноги? — спросил Вэллери, не веря своим ушам. — Не может быть!
— И в пижаме, сэр. На нем только одна пижама!
Шатаясь, Вэллери подошел к адмиралу и снял рукавицы. Склонившись над ним, он коснулся пальцами его ледяных ног и сразу же почувствовал острый приступ тошноты.
«Босой! В пижаме, — с отчаянием подумал Вэллери, — вот почему он прошел по мостику совершенно бесшумно!»
Вэллери с тревогой вспомнил, что последнее показание термометра было двадцать пять градусов мороза, а Тиндэл просидел на мостике почти пять минут! Неожиданно Вэллери почувствовал, что его кто-то подхватил под мышки и осторожно поставил на ноги.
«Петерсен, — подумал он, — это мог быть только Петерсен».
Позади кочегара стоял Николас.
— Я сделаю все, что нужно, сэр. Петерсен снесет его вниз, — сказал Николас.
Его бодрый и уверенный голос сразу же вернул Вэллери к действительности. Он прислушался к четким и отрывистым командам, которые помощник передавал по телефону на торпедный аппарат, сообщая курс, скорость, пеленг на цель. «Витура» находилась уже на курсовом пятьдесят градусов левого борта и медленно, но неотвратимо перемещалась на траверз. Даже на таком расстоянии жар от бушующего на нем огня был едва терпим. «Каково же людям на мостике танкера?» — с горечью подумал Вэллери.
— Боевой курс, помощник! — приказал он громко. — Управление стрельбой с аппарата!
— Боевой курс. Управление стрельбой с аппарата, — повторил в телефон Кэррингтон, словно он находился на учениях мирного времени.