И пошли.
Первая с таинственным линкором.
Вторая с затонувшим крейсером.
Третья с погорелым парусником.
Четвертая с головоломным теплоходом.
Одна со дном и джемом.
Другая с конфитюром и пожаром.
Третья с маринадом и маяком.
Четвертая с мостом и вязальным крючком.
Хабэ в платочке,
Жэка в шляпке,
Эрэс в беретке,
Энзэ в панамке.
На дне двора — покинутая скамейка,
Пришвартовавшаяся к тихой пристани.
Над двором — во всю ширь — весеннее небо,
От горизонта до горизонта
Раскинувший завораживающие хляби свои
Лазоревый океан.
Посадка закончена, осада снята;
Но эта лавочка, знать, — место свято!
Неторопливые садятся двое.
А облака вверху — рябь по сувою.
А вечер падает и звезды теплит.
Огарки пауз. Осколки реплик.
— как в юности — помнишь?
— забыли давно
— но темные воды
— ни в черной бутыли вино
— и говор на юте
— и реи — и Фрейя и Рей
— и, кажется, Рея,
— и Хронос, шептавший: скорей!
— а око Сатурна
— и Вега
— и веры крыло
— не ты ли бежала тогда по волнам?
— за тобою…
а я за тобою
прокладывал курс по следам
босая ступня
на пленительно темной воде
— но где это где
— горизонтом отрезано — там
— но я еще та же
— ни ты и ни я и никто
— как в юности — помнишь?
— каюта и лепет волны
— и общие сны
от весны до весны
от зимы до зимы
и пение той корабельной сосны
— и голос гортанный струны
— была ты как солнце
когда просыпаешься жить
была ты как омут
безвестных предсмертных обид
— но я еще та же
— неправда
не ты и не та
и парусник наш на дрова мастера разбирают
— куда же все делось
— забылось прошло улеглось
запили заели
не оптом так в розницу врозь
разбили сломали
теряли что можно терять
пора бы и память
теперь на дрова разбирать
— как в юности — помнишь?
какие там были слова
— слова на растопку
а прошлую жизнь на дрова
— любила я парус
— а я эту свежесть во рту
— любила я звезды
— а я этих мачт наготу
— ни много ни мало
— но не было нас или нет
— давно поотстала
— давно поостыли мой свет
— с сюжетной картины
сними напоследок персты
а были ль единой
душою иль плотью, прости?
— собою была я
— собою и только собой
— а помнишь ли ялик
и мертвую зыбь и прибой
и лунную дольку
и шторма шекспировский вой?
— собою и только
— и ветра трагический вой
— не твой это парус
— конечно, но он и не твой
— простимся — и точка
как мы собирались сперва
— протейская почва!
изменчивость лишь и права
— все то, что телесно
древесно словесно — пора
пора разбирать на дрова
— шлейф юности как на воде полоса
— зато мы теперь голоса
мы друг другу одни голоса
но над нами плывут паруса
прежних дат
прежних лет
и этому плаванью
сколько б ни плыл и ни греб
нет конца
и нам-то пристанища нет
— единою плетью
хозяйски хлестнула судьба
— единою клетью
единого платья
— отплытья
— но плотью
— объятья
— в неисповедимых стезях
— и солью морскою в крови
— и солью морскою в слезах
но неволи-то нет у любви
парусов у ней нет и кают
ни красот и ни царств
ни морей и ни суш
ни картин ни квартир
ни регалий ни благ
а только одна страна —
она сама…