Морагент провел на танкере целый день. Он лазил в насосную, в машину, в танки, в помещения команды. Он давал советы, показывал, как и что нужно делать, на камбузе вместе с боцманом перекладывал плиту, рисовал схему подогрева. Он шутил, рассказывал анекдоты, подсмеивался над недовольными, кричал на нерадивых и скоро стал любимцем команды. За ним укрепилось прозвище Беня Крик, данное механиком. К вечеру старик устал. Он как-то посерел, тяжело дышал. В кают-компании Вениамин Ефимович вытащил из кармана пузырек и капнул из него на кусок сахара.
— Нитроглицерин, — извиняющимся голосом сказал Беня Крик. — Мотор сдает. Пожалуй, я останусь у вас ночевать. Тут на диване.
Желтый язычок керосиновой лампы тускло освещает кают-компанию. В углах темно. Не спится. Тикают корабельные часы, привернутые к переборке. Поздно. Из своей каюты я слышу, как ворочается на диване Сосин. Вот он задувает лампу. Потух последний иллюминатор, отбрасывающий блестки на черную воду. Танкер погружается во мрак. Он дремлет у тихого причала, и только шум моря напоминает ему о битвах с океаном, которых больше никогда не будет.
Но дремать танкеру не дали. С этого дня начался штурм. В котельной в две смены работали сварщики, заваривая потекшие дымогарные трубы, матросы вместе с кочегарами чистили насосную, где по щиколотку стоял мазут, боцман и Таня с Клавой выкрасили столовую команды, камбуз и кают-компанию. Давно уже в грелках булькал пар, работала баня. Беня Крик появлялся везде. Он возникал, как джинн из бутылки, — с шумом, свистом, шипением. Потом затихал. Его знали все в городе. Для него не существовало невозможного. Он обладал чудовищной силой убеждения. Потом ежедневно к танкеру подкатывал грузовичок Сосина, и из него, к изумлению и радости команды, выгружали необходимые, очень дефицитные материалы для ремонта. В мастерской спешно чинили насос.
Теперь далекий причал, у которого стоял танкер, уже нельзя было назвать «задворками жизни». Ночью судно, залитое электрическим светом, выглядело настоящим действующим танкером, на палубе гремело радио. Подлатали котел, отремонтировали самый мощный из трех насосов, пустили в ход второе динамо.
В конце концов наступил день, когда Сосин сообщил мне о том, что в порт приходит «Кубань». Я пришел на танкер озабоченный и вызвал старшего механика к себе.
— Ну, Владимир Алексеевич, через три дня здесь появится «Кубань». Не опозоримся?
Механик отрицательно покачал головой:
— Не должны. Сейчас начну подогревать.
Вся сложная система подогрева мазута пришла в негодность. Механик вместе с Сосиным придумали свою систему из хитроумного сочетания труб, клапанов и резиновых шлангов. Пар, идущий прямо в топливо, обводняя его, снижал качество. Но другого выхода не было.
Вечером в танки пустили пар. Каждый считал своим долгом по нескольку раз подходить к горловинам и прислушиваться к тому, как бурлит внутри судна разогретый мазут. Через двое с половиной суток палуба и крышки танков сделались горячими. Нетерпение у людей достигло предела.
— Давай начнем пробовать, Владимир Алексеевич, — умолял стармеха второй помощник. — Вечером «Кубань» приходит, тогда поздно будет.
Стармех ждал Сосина. Он бегал в насосную, что-то проверял, что-то подкручивал. Машинист неотлучно дежурил в насосной. Но скоро механик появился на палубе. Он опустил металлический футшток в танк. Из открытой горловинки вырвался пар. Механик дождался, когда футшток звякнул о днище, и быстро вытащил его наверх. С конца футштока легко стекали капли горячего мазута. Наконец на палубе появился Вениамин Ефимович. Он был возбужден. Еще с трапа он крикнул:
— Ну как, в порядке?
— В порядке! Пускай насос! — каким-то необычно хриплым голосом отдал команду механик.
Стоявшие на палубе замерли. Двенадцать человек экипажа танкера ждали этой минуты, три недели мы думали о ней, работали для нее. Насос зачавкал, сначала медленно, потом все убыстряя ход поршня. Все смотрели на конец толстого гофрированного шланга, из которого должен был политься мазут… Прошло две минуты. Насос захлебнулся и остановился. Из насосной раздался отчаянный крик машиниста:
— Не берет! Мазут к насосу не поступает! Пара не хватает.
— Не берет! — стоном вырвалось у стоящих на палубе людей.
Старший механик бросился к насосной.
— Иван! — крикнул он машинисту. — Посмотри там… — но голос его осекся.