Пленников заперли в каюте, удостоверившись сначала, что в ней не было оружия и оттуда нельзя было выбраться. Расковав гребцов, викинг выбрал девятнадцать самых сильных из них, переправил рабов на корабль, приковав их к пустующим веслам.
На корабле нашлось много золота и других вещей, которые могли бы понадобиться в Эмактиле, — одежду мореплавателей, какую носили в тех местах, длинные плащи, которые помогли бы им остаться неузнанными.
Оставалось решить вопрос, что делать с галерой и с оставшимися на ее борту. Гиги был за то, чтобы всех предать мечу. Перс считал, что будет лучше привести рабов обратно, свой корабль оставить в укрытии и, покончив со всеми пленными, отправиться в Эмактилу на захваченной галере. В этом плане многое привлекало. Корабль Иштар был легко узнаваем, чужое же судно ни у кого не вызовет подозрений. Они могли бы прийти на нем в Эмактилу, когда выполнят все задуманное, и на нем же отправиться обратно на свой корабль.
Но Кентон не согласился. Дело кончилось тем, что, позвав капитана галеры, ему сказали, что, отвечая на вопросы правдиво, он сохранит жизнь себе и остальным.
Капитан рассказал очень немногое, но это немногое заставило сердце Кентона биться учащеннее и вселило в него новые опасения. Да, Кланет, жрец Нергала, привез в Эмактилу какую-то женщину. Он сказал, что добыл ее в бою, в морской схватке, в которой погибло много людей. Он не сказал, с кем сражался и где, и его воинам было приказано молчать. Но поползли слухи, что женщина эта была с
Корабля Иштар. Жрицы Иштар требовали ее к себе, но Кланет, наделенный большой властью, не допускал этого. Совет жрецов, пойдя на компромисс, сделал пленницу жрицей бога Бела, и теперь она находится в Приюте Бела, на самой вершине Храма Семи Богов.
— Я знаю этот храм и Приют Бела, — кивнул головой Сигурд, — как и то, почему жрица должна жить там, — прошептал он, искоса взглянув на Кентона.
— Иногда жрица, скрытая тяжелым покрывалом, появляется на торжествах, связанных с Белом. Но кажется, что она живет в мире грез. Она ничего не помнит, во всяком случае, так говорят.
Больше капитан ничего не знал, кроме того, что Кланет удвоил награду за поимку этих троих, — он показал на Гиги, Сигурда и Зубрана, и утроил за этого — он показал на Кентона.
Оставшихся рабов отпустили на берег. Потом нубиец привел захваченную галеру. Капитан и его команда скрылись в чаще острова.
— Сколько воды й пищи, — ворчал Гиги. — В нашем плену им гораздо лучше, чем было бы нам, попадись мы им в лапы.
Привязав захваченную галеру к своему кораблю, они медленно вышли из скалистого устья. Когда было преодолено около мили, Сигурд спустился на галеру, хорошенько поработал там топором и, вернувшись на корабль, перерубил канат. Галера быстро затонула.
— Вперед! — воскликнул Кентон, работая штурвалом и направляя корабль туда, куда показывала длинная голубая стрелка.
В Эмактилу, к Шаран...
Шаран!
Удача сопутствовала им. Над кораблем парила серебристая дымка: простираясь вокруг на довольно большое расстояние — на две длины корабля, — она всегда скрывала судно. Кентон, отдыхая очень мало, заставлял и рабов на веслах работать до изнеможения.
-- Надвигается буря, — предупредил Сигурд.
— Молись Одину, чтобы он задержал ее, пока мы благополучно не доберемся до Эмактилы.
— Если бы у нас была лошадь, я принес бы ее в жертву Отцу Всего Живого, — сказал Сигурд. — Тогда бы он задержал бурю до тех пор, пока бы она нам не понадобилась.
— Говори тише, а то как бы нас не затоптали морские кони! — предостерег его Кентон.
Он стал расспрашивать викинга о том, что тот имел в виду, когда прервал своим замечанием рассказ капитана галеры о жрице, живущей в Приюте Бела.
— Она там в полной безопасности, даже Кланет не может причинить ей вреда, но лишь до тех пор, пока ее возлюбленный — один только бог, — сказал Сигурд.
— Один только бог ее возлюбленный! — Кентон свирепо взглянул на Сигурда и схватился за меч. — У нее не будет никого другого, кроме меня, ни человека, ни бога, — понятно, Сигурд? Ну что скажешь?
— Не хватайся за свой меч, Волк, — ответил Сигурд. — Я не хотел обидеть тебя. Но все же боги есть боги! А тот человек сказал еще, что твоя женщина живет в мире грез, она потеряла память, ты помнишь это? А если так, брат, то и ты остался в потерянных ею воспоминаниях!
Кентон содрогнулся.
— Нергал пытался однажды разделить любящих, они любили так же, как я и Шаран, — сказал он. — Но он не смог. И вряд ли жрецу удастся сделать то, что оказалось не по силам его повелителю.
— Это еще ничего не доказывает, —- к ним неслышно подошел Зубран. — Боги сильны. Поэтому им не нужны ловкость и коварство. Они рубят с плеча — и добиваются своего. Это противоречит законам красоты, я согласен, но это — самый верный путь, А человек, не имея силы богов, вынужден прибегать к ловкости и коварству. И поэтому человек способен на большее зло, нежели бог. Слабость вынуждает его исхитряться. И богов можно винить лишь в одном — в том, что они не наделили нас своей силой. А значит, тебе следует больше опасаться Кланета, чем Нергала, его повелителя.
— Он не может заставить Шаран забыть меня! — воскликнул Кентон.
Викинг наклонился над компасом.
— Возможно, ты прав, — пробормотал он, — возможно, прав Зубран. А я знаю только одно — пока она во владениях Бела, никто из людей не может причинить ей вреда!
Какими бы смутными ни были его представления, викинг всегда был твердо убежден в своем мнении и высказывался откровенно. Он всегда внимательно присматривался к жрецам Нергала, хорошо помнил город и Храм Семи Богов, а также знал, как войти в Эмактилу, минуя гавань.
И это было чрезвычайно важно, потому что невозможно было представить себе, что они смогут войти в гавань не будучи мгновенно узнанными.
— Смотрите, друзья, — острием меча Сигурд нацарапал на деревянном покрытии палубы некое подобие карты. — Вот город. Он стоит на берегу фьорда. С двух сторон его окружают горы, длинные скалистые хребты глубоко вдаются в море. Но вот здесь, — он указал на то место, где в воду входила левая гряда гор, — есть небольшая бухта, соединенная с морем узкой протокой. Здесь жрецы Нергала совершают тайные жертвоприношения. В город ведет затерянная в горах тропа. Она выводит к Большому Храму. Я ходил по ней, я стоял на берегу бухты. Вместе с другими рабами мы несли жрецов на носилках и все необходимое для жертвоприношений. Кораблю потребуется добрых двое суток, чтобы дойти до этого места из Эмактилы, расстояние же по суше вполовину меньше того, которое сильный человек в моей стране может пройти от зари до полудня в зимний день. Кроме того, здесь можно спрятать корабль. Галеры там проходят редко, и никто не живет поблизости, поэтому жрецы Нергала и выбрали это место.
— Я хорошо знаю Храм Семи Богов, ибо долгое время он был моим домом, — продолжал Сигурд. — Он в тридцать раз выше мачты этого корабля.
Кентон быстро подсчитал: получилось шестьсот футов — приличная высота для храма.
— В центре, — продолжал викинг, — расположены храмы разных богов и богини Иштар, они поднимаются один над другим. Вокруг них — жилища жрецов и различные святилища. Всего тайных храмов семь, последний из них — святилище Вела. Оттуда поднимается лестница, ведущая в его Приют. У подножия храма широкая площадка, где находятся алтари и всевозможные святыни. Люди приходят сюда молиться. Все входы в храм надежно охраняются Вчетвером мы не сможем войти туда!
— Но вокруг Храма, который имеет вот такую форму, — он начертил усеченный конус, — ведет большая каменная лестница — вот так, — он нарисовал спираль, соединяющую основание и вершину конуса. — По всей лестнице на определенном расстоянии стоят часовые. У ее основания — гарнизон. Понятно?