Кентон так и сделал. Он рассказал ей все, начиная с того, как в доме его оказался камень, он ничего не приукрасил даже в мелочах, чтобы ей все стало ясно. Она слушала, не сводя с него глаз, впитывая каждое его слово; удивление на ее лице сменилось недоверием, а потом ужасом и отчаянием.
- И даже точно неизвестно, где находился древний Урук, - закончил он. - Там, где был Дом Семи Богов, теперь пески, а Вавилон, могущественный Вавилон, сравнялся с землей много тысяч лет назад.
Шаран вскочила на ноги и набросилась на него, глаза ее сверкали, золотистые волосы разметались.
- Лжец! - закричала она. - Лжец! Теперь я поняла, кто ты: тебя послал Нергал!
В ее руке блеснул кинжал; заломив запястье, Кентон повалил девушку вниз.
Она перестала сопротивляться и, ослабевшая, лежала у него на руках.
- Урук - пыль! - простонала она. - Храм Иштар - пыль! Вавилон - пустыня! Ты сказал, что Саргон Аккадский мертв вот уже четыре тысячи лет. Четыре тысячи лет! - Она вздрогнула и вырвалась от него. - Но если это правда, то кто тогда я? - прошептала она побелевшими губами. - Кто я? Мне уже больше четырех тысяч лет, и я живу! Тогда кто я?
Шаран была в панике, глаза ее затуманились, пальцы судорожно вцепились в подушку. Кентон наклонился к ней, и она обвила его шею руками.
- Я - живая? - воскликнула она. - Я - человек? Я - женщина?
С мольбой она прижалась к нему нежными губами, благоухание ее волос поглотило его. Он чувствовал ее гибкое тело, призывное в своем отчаянии; он ощущал испуганное биение ее сердца. Между поцелуями она продолжала шептать:
- Разве я не женщина? Я не живая? Скажи мне, я не живая?
С каждым поцелуем желание все сильней охватывало Кентона, Шаран сдерживала этот огонь, и он ясно понял, что не любовь и не страсть двигали ею.
Страх был причиной ее ласк. Она испугалась, ужаснулась, заглянув в бездну глубиной в четыре тысячи лет, разделявшую их жизни. Прижимаясь к нему, она искала уверенности. Она прибегла к последнему средству - изначальному признанию в себе женщины, к уверенности в непреодолимых чарах своей женственности.
Нет, обжигая его губы поцелуями, она убеждала не его - себя.
Кентону было все равно. Он держал ее в объятьях и целовал.
Вдруг она вырвалась из его рук и вскочила на ноги.
- Так значит, я - женщина? - торжествующе воскликнула она. - Я - женщина, я - живая?
- Женщина, - прохрипел Кентон, протягивая к ней руки. - Живая! О Боже! Конечно!
Закрыв глаза, она глубоко вздохнула.
- Это правда, - произнесла она, - это - единственная правда из всего того, что ты сказал. Нет - молчи! - остановила она его. - Если я живая, значит все, что ты сказал мне, - ложь, потому что меня бы уже не было, если бы Вавилон обратился в пыль и прошло четыре тысячи лет с тех пор, как я впервые ступила на этот корабль. Лживый пес! - воскликнула она, и Кентон почувствовал на губах удар ее унизанной кольцами руки.
Кольца поранили его, но больше, чем сам удар, его поразила внезапность перемены, которая произошла в женщине. Шаран распахнула внутреннюю дверь каюты.
- Луарда! Атнал! Все сюда! - властно приказала она. - Связать этого пса! Свяжите, но не убивайте его.
В каюту вбежали семь девушек, вооруженных легкими копьями, короткие юбки прикрывали их бедра, а до талии они были обнажены. Девушки набросились на Кентона. Шаран тем временем подбежала к нему и вырвала у него из рук меч Набу.
Совсем рядом Кентон чувствовал нежное благоухание молодых женских тел, но они были безжалостны и неподатливы, как стань. На голову ему набросили голубой плащ, концы завязали вокруг шеи. Но Кентон наконец стряхнул с себя оцепенение, и бешеная ярость проснулась в нем. Сорвав с головы плащ, он бросился к Шаран. Опередив его, Шаран заслонили стройные тела девушек. Девушки пустили в ход копья. Как матадор отгоняет нападающего быка, они теснили Кентона все дальше и дальше. Одежда на нем была разорвана, местами выступила кровь.
До него донесся смех Шаран.
- Лжец! - дразнила она его. - Лжец, трус и глупец! Это Нергал послал тебя, чтобы твоя лжив ад история лишила меня мужества! Убирайся прочь, обратно к Нергалу!
Девушки побросали копья и рванулись к нему. Они были уже совсем близко, Кентон увидел множество рук, которые пытались повалить его. Позабыв, что перед ним женщины, Кентон сопротивлялся изо всех сил. Стараясь не упасть, он неистовствовал, как какой-нибудь древний воин из легенды. Но задев ногой за дверную перемычку, он упал, увлекая за собой нападавших. Падая, они навалились на дверь, та распахнулась, и все они очутились на палубе.