Кровь застучала у него в висках, и Кентон отпрянул.
Теперь на корабле было всего две фигурки - барабанщик, закрыв голову руками, сидел, скорчившись, на черной палубе, и девушка на другой половине наклонилась над ограждением, всматриваясь куда-то вниз.
Кентон быстро выключил свет и стал ждать.
Тянулись минуты. Мерцающие огни улицы проникали сквозь шторы, освещая корабль неверным светом. Слышался равномерный шум транспорта, его монотонность нарушалась звуками гудков, похожими на приглушенные взрывы, - знакомый голос Нью-Йорка.
Но что это за ореол вокруг корабля? И что стало с уличным шумом?
Тишина вливалась в комнату, как вода наполняет сосуд.
Вдруг раздался какой-то звук, мягкий, томный, похожий на слабый шелест волн. Он навевал дремоту, усыплял, глаза у Кентона закрывались. С усилием он приподнял веки.
Серебристая туманная сфера медленно и плавно надвигалась на него. В этой дымке парил корабль, весла его не шевелились, парус был слегка спущен. Вокруг его изогнутого носа завивались ажурные барашки бледно-синих волн.
Вот уже половина комнаты заполнилась этими барашками, но Кентон стоял выше, палуба находилась у него под ногами.
Корабль приближался. Кентон не мог понять, почему он не слышит ни завывания ветра, ни рева бури, ничего, кроме слабого шепота волн.
Он отступил и натолкнулся спиной на стену. Перед ним парил таинственный мир, центром которого был корабль.
Кентон рванулся вперед.
И вновь завыли, засвистели ветры. Кентон слышал звуки, но они словно не имели отношения к происходящему. Внезапно все стихло.
Под ногами Кентон почувствовал твердую поверхность.
Он стоял на палубе цвета слоновой кости лицом к розовой каюте, а среди цветущих деревьев ворковали голуби с малиновыми клювами и пунцовыми лапками. У двери каюты стояла девушка, и в ее нежно-карих глазах Кентон прочел то же удивление, испуганное недоверие, что и во взгляде Шаран, когда она впервые увидела его лежащим у изумрудной мачты.
- Ты - сам Повелитель Набу, раз ты возник прямо из воздуха, и на тебе его плащ мудрости, вытканный свивающимися змеями, - прошептала она. - Нет, не может быть - Набу уже стар, а ты молод. Ты - его посланник?
Она упала на колени, потом, скрестив руки, прижала их ко лбу ладонями наружу, вскочила и бросилась к двери каюты.
- Кадишту! - Она ударила в дверь кулаком. - Это посланник Набу!
Дверь распахнулась. На пороге стояла женщина по имени Шаран. Она окинула Кентона взглядом, затем посмотрела в сторону черной палубы. Кентон повернул голову и увидел барабанщика - тот, казалось, спал.
- Стой на страже, Саталу! - прошептала Шаран девушке.
Схватив Кентона за руку, она потянула его в каюту. Две девушки в изумлении уставились на него. Шаран подтолкнула их к выходу.
- Уйдите, - прошептала она, - уходите и стойте на страже вместе с Саталу.
Девушки выскользнули из каюты. Шаран подбежала к внутренней двери и задвинула засов, потом повернулась и медленно подошла к Кентону. Она протянула руки и тонкими пальцами коснулась его глаз, губ, груди - как будто хотела удостовериться, что он на самом деле стоит перед ней.
Она взяла руки Кентона в свои и, наклонившись, коснулась лбом его запястий, окутав их золотом волос. При этом прикосновении желание, острое и обжигающее, пронзило Кентона. Прекрасные волосы походили на шелковистые силки, в которых жаждало задохнуться его сердце.
Кентон собрался с силами и отнял руки, защищая себя от чар Шаран.
Она подняла голову и взглянула на него.
- Что хочет сказать мне Повелитель Набу? - Опасная сладость и легкий вызов, прозвучавшие в ее голосе, задели Кентона. - Что ты принес мне, посланник? Говори - я готова слушать, ибо в мудрости своей разве не послал Мудрейший Повелитель ко мне того, кого буду слушать с радостью?
Вокруг словно затрепетал невидимый шаловливый веер, кокетливая искорка мелькнула во влажных глазах Шаран, на мгновение обращенных к Кентону.
Трепеща от ее близости, Кентон пытался собраться с мыслями, отыскивал нужные слова. Оттягивая время, он осматривал каюту. У дальней стены стоял алтарь, усыпанный сверкающими драгоценностями - жемчугом, бледным лунным камнем, молочноматовым хрусталем. Серебристые языки пламени бились в семи хрустальных чашах, покоившихся перед алтарем. За ними находилась ниша, но яркий свет не давал рассмотреть, чем она заполнена. Кентон ощутил чье-то незримое присутствие - отгороженная пламенем ниша скрывала в себе нечто таинственное.