— По-моему, я впервые осознал его присутствие, когда мне было года три, а может, и два. Мои предки — лаборанты на одной из лили-байеровских исследовательских станций. В те времена на станции было не так уж много детей, потому что станция была новая и большинство работников были холостые. Никаких детских учреждений там не было, и, думаю, Джон просто согласился вроде как посидеть со мной, пока родители на работе. Это было не так сложно — от него всего-то и требовалось, что держать дверь в мою комнату закрытой и время от времени присылать роботов, которые должны были меня кормить и так далее. Но он, подозреваю, вроде как заинтересовался мной и принялся разговаривать со мной, рассказывать мне всякие истории, а потом стал играть со мной с помощью роботов.
Алекс рассмеялся.
— Поначалу предки думали, что я просто фантазирую про «невидимого друга». Потом забеспокоились: время шло, а я все никак не перерастал эти свои фантазии. Они уже собирались отправить меня на промывку мозгов, но тут Джон вмешался — как раз в тот момент, когда они уже записывались на прием, — и объяснил, что он и есть тот самый «невидимый друг».
Тия вздохнула.
— Ну, а ты уже знаешь, что мы с Мойрой тоже знакомы давным-давно: она была курьерским кораблем, который обслуживая раскопки, где работали мои предки. Так мы, собственно, и познакомились.
— Ну да, так что ты тоже привыкла иметь друга, которого нельзя увидеть, но с которым можно разговаривать, — согласился Алекс. — Так вот, когда я пошел в начальную школу, Джон на время утратил ко мне интерес, пока я не стал учиться играть в шахматы. Он сам прекрасный шахматист, и когда он увидел, что я регулярно обыгрываю компьютер, он меня вспомнил и вмешался в самый разгар игры. Я уже выигрывал, и выиграл бы, если бы он не влез! — добавил Алекс. Его явно до сих пор это слегка огорчало.
— Ну, что я могу сказать? — риторически вопросила Тия.
— Ну да, наверно, жаловаться мне не на что. Джон стал моим лучшим другом. Именно он поощрял мой интерес к археологии, а когда стало ясно, что мои родители не могут себе позволить дать мне соответствующее образование, помог мне поступить в Академию. Ты знаешь, что рекомендация капсульника имеет вдвое больший вес, чем рекомендация любого обычного человека, кроме разве что какой-нибудь большой шишки.
— Нет, я этого не знала! — В голосе Тии звучали удивление и усмешка. — Очевидно, они очень доверяют нашему мнению!
— Ну, его сообщения ты слышала. Он, наверно, очень доволен тем, кем я стал теперь. — Алекс развел руками. — Вот и все, что стоит знать обо мне!
— Это вряд ли, — сухо возразила Тия. — Однако это многое объясняет.
В тот вечер, плюхнувшись на койку, Алекс обнаружил, что не может заснуть. Он всегда относился к Тии как к человеку — но теперь он знал этого человека в лицо.
Джон Чернов как-то раз показал ему, как выглядел бы он, Джон, если бы продолжал жить вне капсулы. Алекс знал, что это будет ужасно, и сумел не содрогнуться и не отвернуться, однако это потребовало от него значительного усилия воли. После такого было проще не думать о том, что это лицо принадлежит тому же человеку, что и знакомый с детства голос. Алекс не раз видел лица инопланетян, которые выглядели куда более человеческими, чем лицо бедного Джона.
Но Тия была совершенно очаровательной малышкой! И с возрастом обещала превратиться в сногсшибательную красавицу… «Черт побери, возможно, там, внутри этой капсулы, она действительно сногсшибательная красавица. Сногсшибательная — и неживая. Как марионетка с оборванными нитками; как андроид для секса, не подключенный к источнику питания…» Нет, Алекса совсем не тянуло взламывать ее пилон — он не из тех людей, кого может тянуть к чему-то безжизненному. От виденного когда-то порнофильма подобного рода у него мурашки по спине ползали, а испробованный когда-то в ранней юности секс с андроидом оставил у него неприятное ощущение чего-то нечистого.
Однако тем мучительнее воспринимал он случившуюся с Тией трагедию. Физические недостатки Джона были настолько ужасны, что для всех и в самом деле было лучше, что он находится в капсуле. Но Тия…
Однако она ведь счастлива! Не менее счастлива, чем любой из его однокашников из Академии. Где же тут трагедия? Только в его воображении.
Только в воображении…
Глава 6
Алекс предпочел бы, чтобы предыдущих двенадцати часов в его жизни просто не было.
Они с Тией вернулись на базу Диогена из рутинного рейса, ожидая, что их снова отправят доставлять почту, но узнали, что на этот раз им придется везти пассажиров. Эти пассажиры летели из Центральных Миров, из Института, коммерческим лайнером, и прибыть должны были только через пару дней.