Девушка вернулась в рубку. Хельве, привыкшей к замедленным движениям Теоды, пришлось срочно перестроиться.
Вот Кира вставила в углубление на приборной доске кассету с полетным заданием. Пошла запись, и у Хельвы вырвался возглас изумления:
— Триста тысяч младенцев?
Кирин смех прозвучал, как веселый перезвон бубенчиков.
— Да, теперь ты, ни дать ни взять, межпланетный аист!
— Так ты мой временный партнер? — спросила Хельва, стараясь не выдать своего разочарования. Было в Кире что-то притягательное, что-то подкупающее с первого взгляда.
Девушка натянуто улыбнулась. — Да, только кто знает, сколько времени уйдет на выполнение задания, ведь пока в нашем распоряжении всего тридцать тысяч. Даже в наш век дети быстро не делаются.
— Но я совсем не приспособлена… — начала Хельва. Ее приводила в ужас перспектива превратиться в летающие ясли. Она замолчала — пошли подробные объяснения состояния предполагаемого груза. — Что — младенцы в лентах?!
Услышав ошеломленную реакцию Хельвы, Кира, которая уже получила инструкции о предстоящем задании, звонко расхохоталась.
Разъяснения бесстрастно шли своим чередом, и постепенно Хельва поняла, зачем в ее не слишком просторных грузовых отсеках разместили километры пластиковых трубок и баки с какой-то жидкостью.
В звездной системе Неккар неожиданный всплеск радиации привел к тому, что все население недавно колонизованной планеты стало бесплодным. А в результате случайной аварии в системе энергоснабжения полностью погиб эмбриобанк. Целью полета КХ-834 была доставка на Неккар эмбрионов с тех планет, которые откликнулись на призыв о помощи.
В самые первые дни развития космонавтики, когда нога человека еще не ступила ни на Марс, ни на спутники Юпитера, генетика достигла колоссальных успехов. Человеческий зародыш на ранней стадии развития научились пересаживать из одной матки в другую, и приемная мать, не будучи родственницей младенца, вынашивала его и производила на свет. Второй важнейший шаг вперед в распространении человеческого рода был сделан, когда мужскую сперму удалось в лабораторных условиях соединить с женской яйцеклеткой. Оплодотворение прошло успешно, и ребенок нормально развивался и рос.
Впоследствии для тех, чья профессия была связана с постоянным риском, а также для носителей особо желательных, доминирующих показателей умственного или физического совершенства стало правилом сдавать сперму и яйцеклетки в учреждение, которое получило название Банк Сохранения Человечества.
По мере того, как цивилизация расширяла свои границы, охватывая все новые миры, суровые и опасные, у молодых мужчин и женщин, достигших зрелости, вошло в привычку оставлять свое семя в БСЧ. Это диктовалось здравым смыслом — всегда можно было иметь в своем распоряжении собрание жизнеспособных зародышей, классифицированные по генетическим признакам. Тогда, если, к примеру, возникнет недостаток в воспроизводстве какой-либо конкретной этнической группы, можно будет поставить необходимое количество дополнительных эмбрионов, дабы восстановить экологическое равновесие.
Что касается решения личных проблем, то безвременно овдовевшая молодая женщина получала возможность выносить ребенка от своего покойного мужа, воспользовавшись его семенем, хранящимся в БСЧ. Любой человек, желающий, чтобы его наследник обладал выраженными генетическими признаками, которые помогут ему прославить фамильное имя или дело, тоже мог обратиться в банк. Не обходилось, конечно, и без курьезов: некоторые женщины, ставшие жертвами истерического обожания какой-нибудь знаменитости — покорителя космоса или модного актера, — кидались в БСЧ, стремясь заполучить его семя, и, если мужчина не возражал, удовлетворяли свою прихоть. Но естественное зачатие все же оставалось скорее правилом, чем исключением. И сама Хельва появилась на свет в результате естественного соития своих родителей.
В основном БСЧ выполнял для Центральных Миров функцию хранилища на случай таких катастроф, какая недавно постигла Неккар, — когда население теряло способность к самовоспроизводству. Главное отделение БСЧ на Земле получило запрос: изыскать и доставить триста тысяч оплодотворенных яйцеклеток, по генотипу сходных с неккарийскими. На тот момент БСЧ смог предоставить только тридцать тысяч, поэтому он отправил во все крупнейшие филиалы, расположенные на входящих в Центральные Миры планетах, просьбы о содействии. А КХ-834 предстояло собрать эти вклады и переправить на Неккар.
Запись заканчивалась беззвучным стоп-сигналом, предназначенным только Хельве. Она и без того недоумевала: получив исчерпывающую информацию о полете, она так ничего и не узнала о своей новой напарнице. Пусть Кира лишь временная замена, но полет обещает быть довольно длительным. Не мешало бы все-таки знать хотя бы самое основное о партнере, чтобы их сотрудничество сложилось успешно. Хельва покорно остановила пленку, предварительно записав остаток себе в память, чтобы прослушать на досуге. Похоже, в этом задании ее ожидает немало сюрпризов. Поистине, пути Центральных Миров неисповедимы, когда они преследуют свои цели.
— Ну и ну! — воскликнула Хельва, нарушив краткое молчание, которое повисло в рубке после того, как отзвучало полетное задание. — Никак не ожидала, что мне в моем нежном возрасте доведется испытать радости материнства! Теперь я вижу, что недооценивала те требования, которые Миры предъявляют к своим любимым детищам.
Ее попытка невинно пошутить вызвала у Киры такую бурную реакцию, что Хельва призадумалась: звезды небесные, ну и напарника ей навязали!
— Прежде, чем приступить к выполнению задания, послушай-ка сначала еще одну пленку, — помертвевшим голосом произнесла девушка, разом утратив всю свою жизнерадостность.
Она резко ударила по клавише памяти, отправляя полетное задание в корабельный архив, и поставила на место вторую кассету. Потом крутанула рукоятку аудио воспроизведения и равнодушно застыла в кресле, как будто подробности собственной биографии ее нисколько не касались.
Кира Фалернова-Мирски с Канопуса прошла всю пилотскую подготовку, за исключением последнего года. Происходит из семьи, на протяжении десяти поколений самыми тесными узами связанной с Космической службой. Немало ее блестящих представителей доблестно трудились в разных подразделениях Центральных Миров. После замужества взяла академический отпуск, который продлился два года. Незадолго до истечения этого срока ее муж погиб. Последовала длительная госпитализация и лечение. В это время, — говорилось в записи, — Кира по собственному желанию получила медицинское образование, но в школу пилотов так и не вернулась. Сейчас она пошла навстречу просьбе высокого руководства, потому что ее подготовка полностью отвечает потребностям данного полета.
Дальше шел закодированный перечень личных показателей — эмоциональных, психологических и интеллектуальных, — которые Хельва немедленно расшифровала. Из него следовало, что Кира Мирски с Канопуса могла бы стать первоклассной телесной половиной мозгового корабля, приложи она для этого хотя бы половину старания. Запись неожиданно оборвалась, оставив у Хельвы отчетливое ощущение, что сказано далеко не все. Сведения, опущенные в конце полетного задания заявляли о себе гораздо громче, чем все банальные оценки и выводы, содержащиеся в этой пленке. Центральные Миры отличались редким умением «наводить тень на плетень» наверняка и столь явное умолчание — их очередная штучка.
И Кира это конечно почувствовала. Чертов биограф! — он оставил слишком много белых пятен, и это не могло сойти незаметно для человека, прошедшего почти полный курс подготовки. Хельва сгорала от любопытства: ей не терпелось узнать, что же скрывается за стоп-сигналом. А пока ситуация складывалась весьма неловко — ее напарница ушла в свою раковину, терзаясь невысказанными подозрениями. Да, Центральные Миры сделали все, что могли, чтобы испортить их первый, самый важный контакт.
Неожиданно Хельва громко и пренебрежительно фыркнула и с облегчением увидела, что Кира удивленно взглянула в ее сторону.