Готовясь к старту, Хельва не спускала глаз с Прейна. Конечно, амортизирующий матрас надежно защищал его, но для человека, с трудом переносящего полную гравитацию, старт должен показаться весьма мучительным. Она решила, что быстрый взлет доставит ему меньше страданий, чем постепенно наращивание ускорения. Дав полную тягу, Хельва увидела, как он мгновенно потерял сознание от боли.
Освободившись от притяжения Дуура и взяв курс на Регул, Хельва сразу же полностью отключила тягу, даже то небольшое вращение, которое она обычно поддерживала для удобства пассажиров. Прейн не приходил в сознание, но жилка на его шее билась ровно.
— Я должна пойти к нему, — раздался в главной рубке голос Керлы.
Хельва заглянула туда, и увидела, что медсестра беспомощно распласталась по стене каюты.
— Тогда двигайся потихоньку, — подсказал Даво. — Ты достаточно времени провела в половинной гравитации, чтобы знать: чем сильнее действие, тем сильнее и противодействие.
— Знала бы ты, какой у тебя дурацкий вид! — фыркнула Ансра.
— Мисс Стер, солар Прейн потерял сознание еще до достижения максимальной тяги, — доложила Хельва, — но состояние у него удовлетворительное.
— Мне нужно к нему, — заволновалась Керла, — у него такие мягкие кости!
Нарушение опорно-двигательного аппарата? Как же ему позволили лететь? С ума они там что ли посходили? Но откуда тогда такое сильное мозговое возбуждение?
— Может быть, прибавить гравитацию? Амортизирующая сетка поможет…
— Нет, пожалуйста, не нужно, — взмолилась Керла.
— Если вы думаете, что я соглашусь провести весь полет до Регула в невесомости, то глубоко ошибаетесь, — заявила Ансра, разом утратив всю свою веселость.
— Чем дольше он не будет испытывать воздействия гравитационных сил…
— Весьма сожалею, — перебила девушку Ансра. — Но я знаю, что может случиться со мной при постоянной невесомости и не собираюсь…
— Опасаешься за свои мышцы, дорогуша? — усмехнулся Даво. — Но ты можешь всегда присоединиться к нам — изометрическая гимнастика творит чудеса. К тому же советую тебе привыкать к невесомости. Ты наверняка помнишь, что в предполетном инструктаже — ведь ты слушала его с таким вниманием упоминалось: нам придется играть в полной невесомости. Так что хочешь — не хочешь, а привыкнуть придется.
— Но я услышала и другое: переносу подвергнутся наши сознания. А меня сейчас заботит мое тело.
— Что касается тела солара Прейна, то ему нужен отдых, — отрезала Керла, которой удалось добраться до каюты солара. — Ведь если я не ошибаюсь, он — режиссер труппы.
— Послушайте, дамы, а что если нам пойти на компромисс? — предложил Даво. Днем удовлетворимся половинной гравитацией, а ночи, когда все мы спокойно спим в своих сетках и ни о чем не тревожимся, будем проводить в невесомости.
— А это можно устроить? — с надеждой спросила Керла. На Дууре приходилось постоянно поддерживать половинную гравитацию, потому что на большее не хватало энергии.
— Половинная гравитация устроит вашу милость? — спросил Даво, отвешивая Ансре насмешливый поклон.
— Невесомость или половинная гравитация — он все равно долго не протянет! — со злобной усмешкой бросила она, услышав, как за Керлой захлопнулась дверь.
Ансра сбросила ремни и, устроившись в кресле с ногами, в упор уставилась на Даво.
— Не понимаю, Даво, почему ты продолжаешь защищать эту развалину, почти труп. Не надо спорить: я вижу, что его рассудок поврежден. Не забывай, я его неплохо знаю, — ее улыбка намекала на весьма интимную близость. — А ведь именно сознание подвергнется переносу. — Внезапно ее голос и повадка неуловимо изменились. — Скажи, Даво, неужели тебя устраивает положение актера на вторых ролях?
Хельва повнимательнее присмотрелась к мужчине. Сначала она подумала что он друг или помощник Прейна, а не его коллега. В нем не было того налета постоянного актерства, который отличал Ансру и солара.
— В Театральной гильдии тебя очень высоко ценят как прекрасного исполнителя классических ролей, — продолжала тем временем Ансра. Почему ты всегда остаешься в тени Прейна — и на сцене, и в жизни?
Несколько секунд Даво спокойно разглядывал женщину, потом безмятежно улыбнулся. — Так уж вышло, что я безгранично уважаю Прейна — и как актера, и как человека.
Ансра насмешливо фыркнула. — Ты не сводишь с него глаз, как дублер в день премьеры. Слушаешь его лекции, когда он экспериментирует со сценическим движением в невесомости! Смех да и только! Прикрываешь его, чтобы толпы поклонников не прознали про слабости своего героя!
— Мои мотивы не так подозрительны, как твои. Интересно, почему два месяца назад, во время последних гастролей, ты сделала такой огромный крюк, чтобы навестить своего старинного друга Прейна Листона? Хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Даже слой косметики не смог скрыть от Хельвы румянца злости, вспыхнувшего на щеках актрисы.
— Тот мой визит, Даво Филаназер, пришелся весьма кстати, — с притворной улыбкой ответила она. — Как следует из полетного инструктажа, нас перенесут в… как там говорилось… в пустые оболочки, которые ожидают каждого из нас на Бете Корви, и тогда внешность не будет играть никакой роли. Все решит талант. Я всегда считала, Даво, что ты сделал неудачный выбор, ударившись в классику. У тебя такой голодный, неудовлетворенный вид, что ты пожизненно обречен оставаться Яго или Кассио. А ведь на Бете Корви ты мог бы стать… Ромео. — Она ослепительно улыбнулась.
— Но, как я понимаю, не в том случае, если режиссером и Ромео останется Прейн Листон, не так ли? — Даво наклонился к женщине, глаза его блеснули, но смуглое худощавое лицо оставалось непроницаемым. — Ты не желаешь верить очевидным фактам даже тогда, когда слышишь их своими ушами. Ведь так, Ансра? Ты никак не можешь поверить, что чары Ансры Колмер больше не властны над Прейном Пистоном.
— Причем тут это! — с высокомерным безразличием бросила она.
Даво понимающе улыбнулся. Откинувшись на кушетке, он продолжил за нее. — Тебе ведь нужен свой, послушный режиссер, который позволит Джульетте затмить всех остальных? А имея рядом благодарного, но слабого Ромео, вроде меня — ты сумеешь выглядеть вдвое эффектнее, не затрачивая и половины тех сил, которых требует от тебя Прейн. Забудь и думать об этом, Ансра, — посоветовал он, до глубины души возмущенный ее коварством. Прейну всегда удавалось выбить из тебя лень, и в его постановках ты бывала хороша, как никогда.
Но ведь не это главное, во всяком случае в нашем спектакле. На сей раз на карту поставлено нечто гораздо большее, чем твое чудовищное самолюбие. Или ты и правда плохо слушала инструктаж? Бета-корвики могут регулировать период полураспада любого нестабильного изотопа. И если Центральные Миры получат от них этот метод, грядет настоящая революция в области ядерных двигателей, и тогда мы скоро сможем беспрепятственно странствовать по просторам галактик… — Он иронически усмехнулся. — Представь себе: если наше ничтожное кривлянье придется им по вкусу, то уже на следующий сезон ты сможешь играть в туманности «Конская голова». Ты поняла, Ансра Колмер? Или, — он вопросительно прищурился, — мне уже пора привыкать к новому обращению — солара Ансра?
— Тогда крепко подумай, Даво, — предупредила она, настороженно глядя ему в глаза, — подумай обо всем, чем это чревато. Мне наплевать на альтруизм — не он подписывает контракты и платит жалованье. И я бы ни за что не согласилась на это турне, если бы не метод переноса, который применяют корвики.
Даво смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что она мимолетно улыбнулась.
— Нет, правда, Даво, — что интересного для себя могут найти эти корвики в такой старомодной любовной истории да еще с совершенно невероятным общественным строем, как Ромео и Джульетта?
— А ты, оказывается, еще большая лицемерка, чем я предполагал!
— Обман — это то, что мы создаем, а вовсе не то, во что верим. А с нашим выжившим из ума Ромео вся затея потеряла бы всякий смысл… если бы не этот перенос. Раз уж их метод может работать в аммиачно-метановой атмосфере, то в других условиях сработает и подавно. Он открывает перед нами совершенно новое зрительское измерение…