— Хрубанн, — спокойно сказал туземец, растянув окончание слова и показывая на окружавшие его соплеменников, — льюди, — старательно произнес затем, дотронувшись до Кена и Вика, стоявших рядом, и взглядом указывая в сторону руководителя колонии, — рла и замат рригам.
— Рригам значит "строить"? — спросил Вик.
— Предположим, что так, — проворчал Кен. — Но все равно я не уверен, что нам стоит ввязываться в это дело.
Он посмотрел на старосту деревни. Хрестан энергично закивал головой и с воодушевлением произнес:
— Ум замат рригам. Ла!
После еще одной безнадежной попытки объяснить, что земляне не собираются оставаться на планете, Кен сдался.
Мост был спроектирован. Причем, по мнению Сэма Гейнора, чертежи хрубан свидетельствовали о довольно высоком уровне строительных знаний; он не сомневался в этом, пока не выяснил, что строить мост собираются из "рла".
— Это проклятое дерево, пористое, как губка...
— Рла, — автоматически поправил Кен.
— Ладно, рла, — с вызовом повторил Гейнор. — Можно рычать и мяукать всю ночь напролет, но это рла не выдержит никакой нагрузки — даже собственной тяжести! Чертовски глупо!
— Они собираются обработать древесину, Сэм, — объяснил Солинари. — Не понимаю, чем именно, хотя Хрул и пытался нам объяснить. Он показал мне доски, из которых построены их дома, и я не смог даже поцарапать ножом поверхность.
— А хрубаны вежливо намекнули, что можно сломать нож, — добавил Кен, улыбаясь замешательству Гейнора. — Полагаю, они знают, что делают, буркнул инженер. Его собственные возможности по части общения с туземцами были весьма ограничены — в их присутствии он начинал судорожно чихать. Моуди лечил Гейнора огромными дозами противоаллергенных препаратов, но пока без успеха; врач не мог определить причину этих странных приступов, не исследовав хотя бы одного хрубана. Такой возможности ему пока не представилось.
Наступил вечер того дня, когда земляне должны были подготовить бревна для свай и перекрытий на своей стороне реки. У хрубанов, на противоположном берегу, работа шла полным ходом. Когда с обеих сторон было покончено с ямами, предназначавшимися под опоры, прибыли Хрул и Хрестан с большой лоханью серой вязкой жидкости.
Взяв похожие на черепашьи лапы плоские кисти, туземцы начали покрывать жидкостью опорные бревна. Они работали быстро и ловко, стараясь, чтобы капли серого вещества не попали на тело. Затем хрубаны, натянув кожаные защитные рукавицы, установили бревна в ямах и залили их основания небольшим количеством жидкости. Теперь наступила очередь стволов, предназначенных для настила. Когда с ними было покончено, Хрул, переждав минуту, царапнул поверхность когтем и обернулся к землянам, словно приглашая полюбоваться результатами своего труда.
— Тот же самый, материал, из которого сложены их дома, — сказал Рейнор Солинари, ткнув пальцем в дерево и попробовав его кончиком ножа, крепкий, как пластик.
— Какая-то изолирующая пропитка, — проворчал Гейнор, не переставая шмыгать носом, пока осматривал покрытые защитным слоем бревна. — Не сомневаюсь, что мы могли бы использовать такую древесину для собственных строительных нужд... тогда не пришлось бы ждать пластиковых полуфабрикатов. Кен, выясни, как они это делают, ладно?
— Хорошо? — спросил Хрул, когда лодка выгрузила людей и; двух хрубанов на противоположном берегу.
— Очень хорошо, — согласился Кен. — Как это называется? — спросил он, кивнув на чан с жидкостью, тщательно произнося слова на языке туземцев.
— Рлба, — ответил хрубан, и Кен тяжело вздохнул.
"Л" в этом слове было плавным, и тягучим, но "р" оставалось громоподобно раскатистым; ударение падало на гласную в конце.
Хрунк, еще один хрубан, которого Кен уже мог узнавать в лицо, размешивал "рлба" в висевшем над костром котле. В воздухе плыл едкий и острый аромат, напоминающий запах нагретой солнцем коры рла. Хрунк махнул рукой Кену, показывая на лежащий рядом инструмент, похожий на сверло, изобразив, будто вращает его. Дальнейшие жесты хрубана пояснили всю технологию: надо было собрать вытекающий из дерева сок, довести его до кипения и размазать по поверхности.