В последние дни корабль и разговоры о нем стали средоточием их вселенной; каждый ожидал его с нетерпением и плохо скрытой нервозностью. И вот свершилось!
Когда опали струи воды, бившие из брандспойтов; нижний люк открылся словно черный глаз на фоне плоского лица с серебристой кожей. Два человека проворно спустились вниз по ступенькам пассажирского трапа и огромными прыжками пересекли кольцо выжженной земли. Ху Ши торопливо пробрался сквозь толпу колонистов, сгрудившихся на краю зоны безопасности. Он помахал рукой женщинам, заполнившим проем люка.
Капитан корабля, смуглолицый, горбоносый, с бородкой клинышком, нахмурился, увидев хрубанов, — еще до того, как Ху Ши протянул ему руку. Он начал что-то говорить, но не услышал собственного голоса — колонисты старались докричаться до своих жен, и шум стоял страшный.
— Уймите вы их! — во всю силу легких проревел капитан, на миг перекрыв гвалт. — Я могу перекричать всех, но к чему зря драть глотку? Эй, парни! он махнул рукой, чтобы привлечь внимание возбужденных мужчин. — Пока я не сдам документы вашему начальнику, никто не выйдет из корабля и не войдет в него! — Он скользнул взглядом по лицам колонистов и продолжал, уже пониженным тоном: — И я ничего не буду делать в таком бедламе.
Поворчав, мужчины постепенно успокоились. Капитан коснулся двумя пальцами козырька фуражки и протянул Ху Ши свернутые в трубку бумаги.
— Али Киачи, сэр, капитан транспорта "Астрид", Колониальный департамент. Позвольте вручить вам пассажирскую и грузовую декларацию. Надеюсь, вы поможете с разгрузкой — мне хотелось бы стартовать завтра на восходе. — Он говорил громким, но монотонным голосом. — А это еще кто? капитан, понизив голос, глазами показал на туземцев.
— Капитан Киачи, возникла чрезвычайная ситуация, — начал Ху Ши, предварительно откашлявшись, — которая, вероятно, задержит вас...
— О, нет, — возразил Киачи, протестующе выставив вперед ладони и наморщив лоб. — Я не могу провести на планете даже лишнего часа. Корабль забит срочными грузами, график полета очень жесткий. Я отбываю завтра, он обвел колонистов хмурым взглядом, — хотя бы вся треклятая галактика разлетелась в пыль!
— Сюда, пожалуйста, капитан Киачи, — решив не устраивать разборок в присутствии туземцев, Ху Ши вежливо, но твердо оттеснил командира "Астрид" к крыльцу столовой. Там, однако, возвышалась массивная фигура Аджея, и обойти ветеринара было непросто.
— Мы не можем выгружать животных, Ху, — прогудел он.
— Что это значит — вы не можете разгружать скот? — спросил капитан, грозно нахмурясь. — Вы обязаны! Мне надо освободить трюм! И забрать груз редких металлов с той забытой богом дыры, которая стоит следующей в моем расписании!
— Я же говорю вам, сложилась чрезвычайная ситуация, — настойчиво повторил Ху Ши. — Я уверен, что через несколько часов мы получим инструкции от департамента. И несомненно, там будет приказ быстро эвакуироваться с планеты.
Капитан окинул мрачным взглядом свой корабль, угрюмо посмотрел на туземцев и затем потряс перед метропологом своими бумагами.
— Положим, такой приказ поступит. И что же я должен делать? Оставить вас здесь или высадить на ту дыру, под купол шахты, в мире с хлорной атмосферой? Вы представляете, сколько места под этим куполом и что за люди там живут? У вас есть выбор, а у меня — у меня его нет! Я должен забрать металл и доставить его на Эперел-6!
Не оставалось никаких сомнений, что этот упрямый человек будет действовать именно так, как описывает, несмотря на создавшееся положение, которое бесспорно было чрезвычайным. Так что колонистам пришлось начать разгрузку. В ней приняли участие все, не исключая детей. Жадные расспросы прилетевших, которых поразил вид туземцев, пока оставались без ответа.
Кен вел вниз по трапу кобылу, которая после долгого путешествия покачивалась, как после хорошей выпивки. Он размышлял над тем, что никогда в своей жизни не дотрагивался до живой лошади. Ее гладкая бархатистая шея была теплой и приятной на ощупь; от животного шел острый запах, чем-то неуловимо отличавшийся от уже знакомых Кену запахов местных животных. Кобыла жмурила глаза, бока ее мелко дрожали, когда она осторожно пробовала копытом металлическую поверхность трапа. Однако, несмотря на страх, она выглядела средоточием такого непринужденного изящества, что совершенно очаровала Кена. Кобыла фыркала, нервно прядала ушами, и Кен, не очень понимая, что ему нужно делать, ласково уговаривал ее, осторожно похлопывая по гладкой шее.
— Тяни ее вперед, приятель, она не будет лягаться, — крикнул у него за спиной Мак-Ки. Они с Бен были единственными, кто еще на Земле получил опыт обращения с животными. — Нно, малышка! — Мейси подхлестнул кобылу концом веревки, намотанной на руку.