– Твой мозг больше не выдержит стимуляцию? – спросила Эвелин.
Адам ответил не сразу.
– К сожалению, ты права, – сказал он. – Когда мы разбились, у меня не было достаточно времени, чтобы точно определить наше местоположение. Я надеялся, что мы сможем поймать сигналы.
– Но сигналов нет, и поэтому мы блуждаем в неведении.
Адам кивнул в мобилизаторе.
– Можно сказать и так.
– Сколько у нас осталось времени?
– Два или три часа.
– А потом?
– Когда наши защитные поля выйдут из строя…
– Я понимаю, – Эвелин горько рассмеялась. – Но я не могу думать об этом.
– О чем?
– О смерти. До недавнего времени я никогда о ней не думала. Она была чем-то меня не касающимся, – Эвелин подошла к выходу, посмотрела наружу, где клубились потоки пыли, и вернулась обратно. – Что нам делать, Адам? Бессмысленно просто так ждать смерти. Если мы ничего не предпримем, то погибнем.
– Мы могли бы настроить наши коммуникаторы на полную мощность и отправить сигнал бедствия. Если он жив, то должен отреагировать.
– Но это было бы… – начала Эвелин.
– Да, – сказал Адам. – Враг тоже может получить сигнал бедствия. Мы практически приведем его к себе.
– Полагаю, у нас нет выбора, не так ли?
– Верно.
Синхронизация двух коммуникаторов и отправка сигнала бедствия во всем диапазоне частот не заняла много времени. Они стали ждать.
– Я кое-что слышала, Адам. Адам?
– Что?
Он уснул, хотя вовсе не желал этого. Когда Адам проснулся, то все еще чувствовал усталость, замедляющую мысли.
– Адам, все в порядке? – Эвелин подошла ближе. В ее глазах светилось беспокойство.
«Нет, не все в порядке», – подумал Адам. Его тело жаждало невесомости эмульсионной ванны, но даже она уже не могла ему помочь. Ему уже ничем нельзя было помочь.
– Я в порядке, – прохрипел он. – Всего лишь ненадолго уснул.
– Нет, ты плохо себя чувствуешь, – Эвелин протянула руку, но опустила ее, поняв, что Адам не сможет дотянуться.
– Сколько… – спросил он. – Сколько прошло времени?
– Час, – Эвелин посмотрел на свое комбинированное устройство. – У моего мобилизатора осталось только шестнадцать процентов автономной работы.
«Час, – подумал Адам. – Я потерял целый час оставшейся мне короткой жизни».
– Вот он, снова, – Эвелин немного наклонилась и посмотрела наружу. – Ты слышал?
По лощине с древними зданиями все еще гулял ветер, и через открытый проход можно было увидеть облака пыли. Адам прислушался, но уловил только шум и шипение порывов ветра. Затем ему показалось, что он слышит гул и глухой стук.
– Ты получила сигналы? – спросил Адам, проверяя коммуникатор.
– Нет, никаких.
На всех частотах царила тишина. Какие звуки издает враг или части его корабля, когда они приближаются? Адам пытался это вспомнить, но, несмотря на стимуляторы, его мысли больше не казались такими быстрыми. После сна они будто замедлились, а воспоминания сделались туманными.
Жужжание и глухой стук повторились снова, достаточно громко, чтобы списать их на песчаную бурю.
– Это сервомоторы, – увеличив жесткость суставов мобилизатора, Адам встал и пошел к выходу из здания, где они нашли приют. – Мощные моторы, которые двигают что-то тяжелое. Что касается стука…
Перед входом возник какой-то объект, серый как пыль, с несколькими руками и ногами и не похожий на человека. Прямо на входе появился датчик, который зафиксировал присутствие двух мобилизаторов.
– Это боевой сервомеханизм, – сказал Адам. – Супервайзер прислал нам своего охранника.
Он отправил довольно сильный сигнал и получил ответ от фигуры, стоящей перед воротами.
– Мы приняли сигнал бедствия. Я пришел, чтобы помочь вам.
Боевой сервомеханизм не пробирался сквозь бурю, он шел вместе с ней со скоростью более чем сто километров в час. Он удивительно ловко обходил препятствия, перепрыгивал через овраги и канавы, поднимался на холмы, не теряя скорости. На нагорье Элизий он побежал еще быстрее и помчался сквозь вздымавшиеся волны песка на запад. У сервомеханизма между отсеком для оружия и отсеком для инструментов было своего рода гнездо – маленькая узкая ниша в защитном поле с нормальным давлением, но без амортизации, защищавшей от толчков, и поэтому путешествие для Адама и Эвелин было довольно неприятным. Боевой сервомеханизм имел гравитационный двигатель, с помощью которого мог летать, но Адам предположил, что имелась веская причина его не использовать. Выбросы энергии могли отследить чувствительные датчики врага. После первого объяснения, отправленного с минимальным уровнем энергии, сервомеханизм сохранял тишину, а Адам и Эвелин не задавали вопросы.