Наконец овраги и канавы сменились равнинами. Сервомеханизм чуть замедлился. Эту часть долины буря не обошла стороной, здесь тоже поднимались облака пыли. Начинало темнеть: марсианский день подходил к концу. Темнота опустилась совсем низко, но для глаз Адама это не имело почти никакого значения.
– Посмотри туда, – Эвелин показала вперед, между двух оружейных ферм, вокруг которых качались боевые сервомеханизмы.
– На гору?
– Это не гора, а приплюснутая пирамида. Мы в Долине Леты. Гора – Это Великий Монумент, а под ним – катакомбы.
Сервомеханизм не делал никаких остановок, напротив, он прибавил скорость. Длинными тяжелыми шагами он прошел мимо других сервомеханизмов, неподвижно стоявших перед лицом бури. На протяжении шести тысяч лет их задачей, как и задачей их предшественников, была защита Супервайзера. Но против врага у них не оставалось никаких шансов, в этом Адам был абсолютно уверен. Великий памятник и все, что находилось под ним, уцелели только потому, что враг был нацелен на Землю. Но сколько времени пройдет до того момента, когда корабль отправит сюда своих посланцев?
Перед Адамом и Эвелин возвышался силуэт марсианской пирамиды, занесенный песком и следами эрозии ветра. Держа Адама и Эвелин в руках, сервомеханизм шагнул прямо в поток песка и пошел по широкому проходу, где в конце имелся вход. Затем сервомеханизм прошел под сводом, где ритм его шагов и жужжание отдавались гулким эхом. Детали помещения оставались скрыты в темноте. Он продолжал двигаться вперед по сборным помостам, проложенным рядом со старой каменной лестницей, и через некоторое время стал виден свет. Свет исходил от сигнальных фонарей, работающих в экстренных случаях.
– Супервайзер перебрался в другое место, – сказал Адам. Ему было трудно говорить. Голос больше походил на кваканье – Он уменьшил свою энергетическую сигнатуру.
– Да, – согласилась Эвелин. – Снаружи нет никакого энергетического поля. Великий Монумент – памятник конфликту между людьми и машинами, произошедшему шесть тысяч лет назад, – всегда был под охраной.
Большой боевой сервомеханизм наклонился и прошел через ворота, за которыми простирались пещеры катакомб. Здесь горели десятки вечных светильников, разгоняя мрак и темноту. Стены в основном были сложены из костей и черепов, наваленных друг на друга, – это были останки древних марсиан, живших здесь миллионы лет назад еще до мурийцев. В некоторых местах виднелись отверстия, и Адам понял, что это прозрачные контейнеры с мумифицированными телами гуманоидов более изящного телосложения и размером меньше человеческих. Адам вспомнил про кости других живых существ, ставших жертвами врага, которые он видел в яме глубиной полтора километра на далекой планете Уриэль.
– Давай я тебе расскажу, что это такое, я читала об этом у Эдукаторов, – сказала Эвелин. – Здесь покоятся три последних правителя древних марсиан – отпрыски династии Черотов, которая пресеклась миллион лет назад. Машины предполагают, что в то время Земля уже была заселена марсианами. Они были вынуждены мигрировать туда из-за изменения климата. Планета лишилась своих морей, а атмосфера стала более разреженной. Я всегда хотела увидеть это место своими глазами.
«Но точно не при таких обстоятельствах», – подумал Адам; его мысли, несмотря на постоянную нейростимуляцию, все больше замедлялись.
Пройдя по лабиринту из тоннелей, коридоров и пещер, они достигли шлюза. Чтобы Адаму и Эвелин было в шлюзе не слишком тесно, боевой сервомеханизм согнулся. Затем аккуратно опустил оба мобилизатора. Адам оценил температуру помещения в двадцать градусов, а уровень атмосферного давления соответствовал земному – здесь защитные поля и жизненные пузыри были больше не нужны.
Они оказались в круглом зале с полом из небольших кусочков черной плитки. От одной стены до другой протягивался выложенный из белых камней символ бесконечности, а в центре зала располагался пустой темно-серый пьедестал. Слева была арка, ведущая во вторую комнату, а когда Адам подошел ближе, суставы его мобилизатора застыли от марсианской пыли. Он увидел цилиндр коннектора, вероятно еще старой модели. Боевой сервомеханизм отошел к шлюзу и остался стоять неподвижно.
– Где он? – прохрипел Адам. – Где Супервайзер?
– Я здесь, – зазвенел голос. – Приветствую вас, Адам и Эвелин.
На постаменте посреди зала появилась фигура человека. Пол было сложно определить: если смотреть под одним углом, это был мужчина, если под другим – женщина. Фигура была прозрачной, сквозь нее виднелась противоположная стена.