— Конечно, извини.
Я уступаю место Минди и выхожу на улицу, в тяжелую духоту. Следующий урок — введение в китайскую медицину. Надеюсь, обойдется без практических занятий по иглоукалыванию. Спускаясь по лестнице, я молюсь про себя: «Пожалуйста, только не иголки».
На лужайке ребята делятся на три группы. Китайская медицина проходит в большой белой палатке прямо напротив меня. У пруда группа учащихся стучит колотушками по барабанам размером с бочонок. За волейбольной сеткой девочки по очереди вынимают синие шелковые веера из плетеной корзины, которую держит Чэнь Лаоши — учительница Чэнь. Я встаю в очередь за Деброй, разминаю икры и смеюсь, а Лора с притворной скромностью прячет лицо за шелковым веером, затканным золотом, надвигая кепку с эмблемой «Янки». В моей голове рождается танец.
Я подхожу к учительнице Чэнь, и она протягивает мне веер. Я щелчком раскрываю его, изгибаю запястье и быстро машу, словно синяя птичка в полете.
— Классное движение, — говорит Дебра.
Веер выхватывают у меня из рук. Чэнь Лаоши хмурится:
— Чжэсе цзинь шиюн юй фэньсы у сюань сю кэ.
— Простите, что?
— Веера только для учащихся факультатива.
— Ой, — лепечу я. — Я как-то не сообразила.
Девушка, стоящая за мной в очереди, нетерпеливо постукивает ногой, ожидая Чэнь Лаоши, но я будто к месту приросла.
— А можно мне поменять факультатив? — выпаливаю я. — Я увлекаюсь танцами. Там, дома. — Я никогда еще не делала таких перерывов в занятиях. — Пожалуйста! — Мой голос срывается. — Мне действительно очень хочется танцевать.
Преподавательница мягко берет меня за плечо.
— Юн чжунвэнь[43], — укоризненно замечает она. — Баоцянь, шанкэ и мань[44].
Чэнь Лаоши мягко отстраняет меня, ее доброта как острый нож в сердце. Вселенная задумала исключить из моей жизни танцы прежде, чем я ступлю на территорию кампуса Северо-Западного университета. Если бы только Тиш… Но мне нельзя думать про Тиш. Нужно просто найти студию.
Я бросаю тоскливый взгляд на барабанщиков. Гулкие удары рвут мне душу, и ноги уносят меня прочь от обоих факультативов, к введению в китайскую медицину. В белой палатке царит удушливая жара, плотная, как одеяло. Ксавье и другие ребята, с которыми я познакомилась в автобусе по дороге из аэропорта и за вчерашним ужином, передают по кругу стальную бутылку. Ксавье протягивает ее Марку Белл-Люну, который откидывает с глаз челку цвета молочного шоколада и делает глоток.
— Это же?.. — восклицаю я.
— На Тайване можно употреблять с восемнадцати лет, — сообщает Ксавье, ссутулившись и сунув руки в карманы.
— Да ну?
— Ага. — Ксавье отодвигает стул рядом с собой. — Садись.
Я опускаюсь на сиденье, уже не нервничая рядом с ним после совместных занятий китайским. Бутылка перекочевывает от Марка к политику Спенсеру, затем к гарвардцу Дэвиду, продолжая обходить стол. Похоже, это мой шанс нарушить одно из правил средь бела дня. Но я ни разу в жизни не пробовала спиртного: в прошлом месяце на свадьбе Эми Кук мама, получившая баптистское воспитание, выхватила оба наших бокала из-под носа у официанта, не дав ему налить шампанское. Я даже пикнуть не посмела.
— Все дело в мощном подбородке. — Марк проводит большим и указательным пальцами по своей слабенькой нижней челюсти.
— Может, в бицепсах? — Дэвид делает большой глоток и стонет: — Ух, какое крепкое.
Почесывая козлиную бородку, Дэвид передает бутылку Сэму Брауну, толстопалому пианисту из Детройта, чья мать родилась в Тайбэе. Дэвид опускается на траву и делает серию отжиманий на кулаках, крякая при каждом подъеме. Сэм отдает бутылку Марку, ложится рядом с Дэвидом, и они отжимаются вместе, изображая из себя крутых мачо. Похоже, это срабатывает, поскольку несколько девочек с веерами останавливаются, чтобы поглазеть на них.
— Хорош выделываться, — закатывает глаза Марк.
Дэвид хмыкает:
— Ты так не сумеешь.
— Сумею. — Марк ложится рядом с ними, и парни устраивают состязание: три тела поднимаются и опускаются, словно клавиши пианино, пока Сэм не падает лицом в траву; Марк и Дэвид продолжают отжиматься. Их задор мне симпатичен, однако соперничество раздражает.
Ксавье касается плечом моего плеча. Наклоняется ко мне. Он не изображает из себя мачо, что удивительно, но мне это нравится.
— Там есть шкаф, где хранят запасной инвентарь. — Ксавье кивает в сторону Чэнь Лаоши. — Если хочешь, я потом раздобуду для тебя веер.
— О… — Выходит, он все видел! — Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
— Мне это доставит удовольствие. — Его улыбка все так же сумрачна.