Я сажусь, протирая сонные глаза. Солнечный свет скользит по обнаженному животу Софи, застегивающей черный кружевной лифчик. Мои рубашка и корсет, так и не увидевший света клубных прожекторов, висят на спинке стула, мятые после стирки и отжима ленты поникли.
В мозгу внезапно вспыхивают воспоминания о минувшей ночи, и у меня перехватывает дыхание от безотчетного ужаса. Рик стал очевидцем моего падения, о котором не должно было узнать ни одно живое существо, не говоря уже о нем самом. Его поло я выстираю (дважды!), прежде чем вернуть, если он вообще захочет его забрать. А что за вздор я несла вчера? «Так ты за мной следил?» «Наверное, ты похож на дерево…» Нужно разыскать Рика и все объяснить. Извиниться. Вот только я больше никогда не смогу посмотреть ему в лицо.
— А Рик говорил…
— Пошевеливайся! — Софи бросает мне мое зеленое платье и натягивает на себя полосатую майку. — Драконша совершает обход. Если она нас застанет, мы здесь застрянем надолго, а у Яньне все лето до конца расписано. Другого шанса к ней попасть у нас не будет.
— Яньне? Кто это такая?
Спешка Софи, как всегда, заразительна. Я сбрасываю с себя поло Рика.
— Наш фотограф! Фотосессия! Разве я тебе вчера не говорила? Яньне — лучшая. У нее все было занято, но мне удалось записаться вместо отменившейся клиентки, — правда, придется пропустить китайский.
— Если ты и говорила, я все равно не помню, — стону я. Голова у меня раскалывается: утро первого в жизни похмелья — явно не самый подходящий день для фотосессии. С чего это Софи порхает, как мотылек под кайфом?
— Сегодня тебе сказочно повезло! Как только мальчишки начнут листать твой альбом, ни один из здешних парней не сможет перед тобой устоять!
Я прыскаю со смеху, но тут же морщусь от головной боли:
— Никто на мои снимки не посмотрит, тем более парни, которые не смогут передо мной устоять.
Впрочем, позирование на фотосессии, пожалуй, идеальный способ перестать одеваться как монашка, поскольку, кажется, это все, на что я способна. Я снимаю измятую шифоновую юбку. Словно в знак протеста на пол падает какая-то салфетка, трепеща, точно бабочка с желто-голубыми крыльями. На одной ее стороне — рисунок.
— Что это?
Заинтригованная, я наклоняюсь, чтобы поднять его. Это набросок мелками. Мой портрет. Я танцую.
Я изображена в профиль: голова запрокинута назад, черные как смоль волосы струятся по спине, нос задран к потолку. Одна рука поднята. Я помню эту песню, это движение: таинственный художник несколькими штрихами сумел передать накал и энергию в линиях моего тела. А потом сунул портрет мне в карман.
— Что это? — спрашивает Софи, проводит щеткой по влажным прядям, подходит ко мне — и ахает: — Потрясающе!
— Понятия не имею, кто это сделал.
— У тебя завелся тайный поклонник!
— Возможно.
Я краснею. Такое со мной впервые. К всему прочему чудо-мальчик еще и гениальный художник, Микеланджело? Эта мысль удивляет: если он отвез меня домой, это еще не доказывает, что он мой поклонник. Совсем наоборот.
— Больше, чем поклонник. — Софи указывает на губы, мои губы, нежные и чувственные. Художник точно запечатлел очертания моей груди, а участки вокруг ног и треугольник между ними заштриховал кумачово-красным. — Этот парень хочет тебя, Эвер.
Кто он? Признаться, глядя на этот рисунок, я чувствую себя обнаженной.
Из коридора доносится шум — звук удара кулаком по дереву, — и я вздрагиваю от неожиданности. Софи прижимает ухо к двери, а я прячу рисунок в сумочку.
— Драконша, — шепчет моя подруга. — Она в соседней комнате. Скорей! Пора валить отсюда.
В тот самый миг, когда Драконша входит в соседнюю комнату, мы с Софи открываем дверь, проносимся по коридору и мчимся по лестнице через две ступеньки. Минуем голубой плакат, рекламирующий шоу талантов, и «доску позора» с новыми штрафными баллами. Напротив моего имени стоят три красные галочки. У меня холодеет в животе. Вслед за Софи я прокрадываюсь на цыпочках мимо узких застекленных дверей классов, уже наполненных вчерашними гуляками, которые ныне жаждут учиться, чтобы избежать взысканий.
— Если Драконша еще не определилась, будет ли она звонить моим родителям, пропуск занятий может решить мою судьбу, — шепчу я.
— Если мы не сходим на фотосессию сейчас, то не сходим уже никогда, — отрезает Софи.