Я переодеваюсь в белый комбинезон, а моя подруга тем временем позирует во втором наряде — черном платье и синем плаще, который она с каждым щелчком затвора обольстительно спускает на голые плечи.
— Этот снимок я положу под подушку Ксавье, — шутит Софи. Затем ее улыбка гаснет. — Эвер, мне нужен твой совет. За этим красавчиком все девчонки бегают.
У меня в голове не укладывается, как эта сообразительная, предприимчивая девушка могла так запасть на парня? Софи сказала Рику, что никто не разобьет ей сердце, а меня уверяла, будто знает, на что подписывается. Но она слишком серьезно настроена, слишком безрассудна, что как-то не очень вяжется с ее самоуверенностью.
Впрочем, многолетняя дружба с Меган свидетельствует, что я здорово поднаторела в оказании моральной поддержки. Обдумывая ответ, я завязываю на боку длинный, винного цвета пояс со свисающими концами. И улыбаюсь своему отражению: изящно, я немного похожа на мастера боевых искусств — мне это по душе.
— Как насчет того, чтобы пригласить его в конце месяца погостить у твоей тети? — предлагаю я. — Вытащить его из лагеря.
— Ой, классная идея! Я позвоню тете и попрошу разрешения — не сомневаюсь, что она согласится. Ведь это она рассказала мне про семью Ксавье. — Софи направляется в примерочную, но тут же возвращается. — Ой, Эвер! Пожалуйста, не пойми меня превратно. Но у нас в запасе всего по три наряда, так что, может… выберешь что-то посексуальнее? Не похожее на твое вчерашнее девчоночье платьице — и уж точно не этот детсадовский комбинезончик. Я имею в виду: оторвись по полной, хорошо?
Она посылает мне воздушный поцелуй. Стопроцентно искренний. Именно так Софи Ха выказывает свою любовь к друзьям. Вчера она советовала Рику не надевать желтое. Значит, я теперь тоже в ее клубе. А еще это значит, что, несмотря на все мои старания нарушить правила Ванов, я не продвинулась ни на шаг. Я бормочу что-то вроде «конечно, хорошо». Но все, что мне остается, — это не топать с досады, возвращаясь к вешалкам.
Я меняю комбинезон на розово-черный кружевной купальник, сквозь который эротично просвечивает тело. Это куда более рискованный наряд. Парикмахер убирает мои волосы в высокую прическу, обнажающую шею. Яньне начинает съемку; я принимаю разные танцевальные позы, демонстрирую гибкость — завожу поднятую ногу за спину и берусь за нее рукой. И улыбаюсь, чудовищно скаля зубы, словно гримасничаю перед зеркалом.
— Так-то лучше, — говорит Софи.
— Мои предки прикончили бы меня за такое. Уж теперь я точно нарушила правило «Одеваться как монашка».
Длинноногая Софи в белом итальянском бикини проходит в дальний конец студии, набирает номер своей тети и скептически хмыкает:
— Подожди, скоро опять придет моя очередь сниматься — и тогда ты увидишь настоящую бунтарку, деточка.
Я опускаю ногу, пытаясь подавить досаду. Это я бунтарка!
Софи болтает с тетей до самого конца моей съемки. Отключившись, она улыбается во весь рот:
— Мы едем! Она пришлет за нами машину. — Софи бросается мне на шею и визжит, сбивая с меня широкополую шляпу. — Эвер, это была гениальная идея! Моя тетя живет в потрясающем поместье — даже Рик так говорит. Ксавье просто обалдеет, и тебе тоже понравится!
— Рик?
Проклятье! Ну разумеется, он ведь тоже поедет. Я снова надеваю шляпу.
«Значит, ты за мной наблюдал?..»
Какого черта, Эвер, какого черта?
Мне приходит очередное сообщение. Потом еще одно. И еще. И еще. И еще. Это от Перл. Что там у них стряслось? Я бросаюсь к сумочке, едва не сбив с ног одетую в бикини Софи, которая встает перед задником.
Я наклоняюсь над телефоном, повернувшись спиной к подруге.
«Позвони нам».
«Ты хорошо питаешься? Прилежно учишься?»
«Ты нашла учебник по биологии? Мы узнали, что у тебя есть свободное время для занятий».
«Надеемся, изучение китайского принесет тебе большую пользу!»
«У вас там жарко, но ты одевайся поскромнее!» — Что-то случилось? — осведомляется Софи.
Я сжимаю кулаки, не в силах сразу ответить подруге. Выключаю телефон и засовываю его глубоко в сумочку, под рисунок.
— Ничего!
Не считая того, что родители снова пошли в атаку. Нарушили личное пространство Перл и вторглись в мою жизнь. У меня опять сводит живот; я поворачиваюсь к Софи:
— Я просто… О господи!
Моя подруга стоит босиком на фоне задника, спиной к камере. На полу шелковистой белой кучкой лежит бикини. Она голая! В буквальном смысле. Абсолютно. Студийные лампы освещают золотистое тело, выделяя более бледные участки на месте бикини. Подчеркивая розовые полутона. Я ошарашенно пялюсь на Софи, пораженная ее смелостью. Она упирает руки в бока.