— Не интересуюсь.
— А я была бы не прочь с ним пообщаться.
— Он заметил не меня, а какую-то китаянку. — Я беру свой телефон. — А я, справедливости ради, заметила правого защитника. — Я открываю сайт Творческой ассоциации, предлагающей стипендии, — хочу зарегистрироваться, а парня, само собой, отвлекают приятели по команде. — Видишь, он отвернулся.
Меган вздыхает:
— Потому что любой парень читает в твоем взгляде: после дождичка в четверг. Только потому, что он азиат…
— В штате Огайо у меня куда больше шансов сойтись с пятидесятидевятилетним двукратным разведенышем, чем с таким же, как я, американцем азиатского происхождения. Вот мое будущее.
Я говорю шутливым тоном, но правда в том, что парни не воспринимают меня как объект для свиданий. Вот почему я целовалась только с одним — и в итоге он меня забраковал.
— Ну знаешь, это просто смешно. А как же рыжий? Ему нет пятидесяти.
— Ага. Уймись ты уже… — Но тут я замолкаю, потому что к нам, шелестя по асфальту, подъезжает синий кабриолет. Как по заказу.
— Дэн! — верещит Меган.
Из машины вылезает рослый хоккеист и набрасывается на мою подругу с жадным поцелуем. Они не виделись больше полугода, с тех пор как Дэн, первокурсник Университета Райса, приезжал в прошлый раз. Поцелуй длится всего три секунды, но они кажутся вечностью. Я ковыряю ногой землю; сердце мое стягивают хорошо знакомые путы зависти.
— Привет, Эвер!
Пшеничные волосы Дэна теперь длиннее, чем тогда, на его прощальной вечеринке. Но щербатая улыбка осталась прежней. У меня возникает ощущение, будто мой гимнастический купальник прозрачный. И когда его прищуренные в улыбке карие глаза встречаются с моими, я тут же мысленно переношусь в тот день, за сарай. Эти большие руки на моих бедрах. Язык, раздвигающий мои губы. Дэн научил меня всему, что я знаю о поцелуях и чего еще не успела освоить, практикуясь на апельсинах с Меган в средней школе.
А потом мама с папой его прогнали.
— Дэн хочет прокатиться. — Меган обвивает меня руками; несмотря на изнурительную тренировку, ее волосы до сих пор благоухают розмарином.
Я знаю, ей совестно быть счастливой за мой счет, так и слышу ее безмолвный вопрос: «Все хорошо, правда?» Меган в курсе про тот поцелуй и понимает, что он остался в прошлом. «Мы по-прежнему подруги, потому что у тебя самое большое сердце по эту сторону Миссисипи», — сказала она мне. По правде говоря, я стараюсь вообще не думать про них. Про то, что они вместе.
Меган обнимает меня еще крепче.
— Мы заедем за тобой завтра? Нам надо непременно заполучить для тебя эту стипендию.
— Спасибо. — Я обнимаю подругу в ответ, чтобы она не волновалась. Затем, поскольку Меган стоит рядом, я заставляю себя обнять и Дэна. Просто как друга.
— Эверетт!
Я вздрагиваю. Шарахаюсь от Дэна, попутно зацепившись ногой за его ногу и оцарапав ухо о его щетинистую щеку, и оказываюсь лицом к лицу с наблюдателями, о присутствии которых даже не подозревала.
Мама! Она выскакивает из нашей машины, нефритово-зеленая блузка раздувается, точно парашют. За ее спиной папа надвигает на глаза свою кепку «Кливленд индианс», словно стремясь стать на несколько дюймов ниже. Он хромает; это старая травма: поскользнулся на работе, пройдя по свежевымытому полу.
Я прикрываю купальник скрещенными руками — бессмысленный жест. Дэн отшатывается, когда мама фурией обрушивается на меня. Тяжелые капли дождя колотят по голове и плечам, когда мама хватает меня за кружевной ворот, лишая равновесия, хотя при росте пять футов один дюйм она на целых два дюйма ниже меня.
— Ты смеешь носить такое на людях?
Я пытаюсь высвободиться. На мне купальник с длинными рукавами, ради всего святого! Меган утаскивает Дэна с линии огня, но ей нет нужды беспокоиться: он, словно дикий жеребец, в ужасе таращится на пламя, которое однажды уже опалило его.
— Зачем ты здесь? — с трудом выговариваю я.
Мама сует мне в лицо какую-то бумагу. Кремовый лист, сложенный втрое. Изящная эмблема с фиолетовыми язычками пламени, смявшаяся под ее пальцами. Она залезла ко мне под подушку и нашла его. Мое письмо из школы Тиша.
Глава 3
— Что это? — требовательно вопрошает мама. — И что еще ты скрываешь?