— Скорее, — шепчет Софи.
Я вцепляюсь в поручень и сосредоточенно вышагиваю по металлической сетке, спиной ощущая воображаемые взгляды из цзяньтаньских окон.
— Они уже добрались до другого берега, — щекочуще близкий голос чудо-мальчика заставляет меня снова подпрыгнуть от неожиданности. Нужно перестать так остро реагировать на каждое его действие. В самом-то деле!
— Круто, — холодно отвечаю я.
Я делаю еще один осторожный шаг вслед за Софи. Потом другой, третий. И тут под моими ногами раздается грохот, сотрясающий мостки. Какая-то сила бросает меня прямо на потную спину Софи. Она вопит, а я отчаянно пытаюсь сохранить равновесие. Моя нога соскальзывает с края. Я ударяюсь ребрами о сталь, и моя туфля, описав дугу, падает в чернеющие воды реки. Пытаясь удержаться, я ловлю руками воздух, и тут чудо-мальчик обхватывает меня за талию, не давая мне взлететь, словно ремень безопасности.
Тьма поглощает мою туфлю, будто безмолвный речной бог.
— Ты в порядке? — Губы чудо-мальчика прямо у моего уха вызывают дрожь в копчике, когда он поднимает меня. — Твоя туфля. Может, нам стоит вернуться?
— Ни в коем случае! — Я рывком высвобождаюсь и стаскиваю вторую туфлю. Сердце бешено колотится.
Теперь Рик преграждает мне путь.
— Ты поранишь ноги… — хмурится он.
— Господи, обойдусь без сопровождающих…
Впереди над мостками мелькает луч света. Софи бранится.
— Кто-то проснулся.
Я оглядываюсь через плечо — и луч света попадает мне прямо в лицо.
— Бежим! — кричу я. — Бежим, бежим!
Перед глазами у меня все плывет, и я роняю вторую туфлю. Протискиваюсь мимо чудо-мальчика, хватаю Софи за плечи и тащу нас обеих последние ярды, съеживаясь от каждого звука. Мостки гремят, их сотрясает толпа бегущих позади нас молодых людей. Мы попадаем на пустую парковку, окруженную бетонной стеной и освещенную пятью уличными фона — рями. Полосатая кошка с пронзительным воем уносится прочь. Она исчезает за воротами между двумя каменными столбами, ведущими на улицу. Я должна паниковать, но вместо этого давлюсь от смеха.
— Это какое-то безумие! — Рядом со мной тяжело дышит Софи. — Пошли!
Я хватаю подругу за руку и тащу за собой. Под моими босыми ногами холодный и твердый гравий.
— Я поймаю такси, — говорит чудо-мальчик, мимоходом задевая меня. — Не наступи на осколки.
Весьма своевременное предупреждение: я шарахаюсь от битой бутылки.
В десяти футах от ворот у обочины выстроились в ряд желтые такси. На хромированных бамперах сверкают фары, в душном воздухе разносится урчание моторов.
Я застываю на месте как вкопанная:
— Ни хрена ж себе!
— Тайбэй знает нас лучше, чем мы сами! — восклицает Софи.
— Сяо пэнъю, тин, тин. Хуэй лай![45] — прорезают ночь далекие голоса, доносящиеся откуда-то слева.
К нам приближается свет фонарика, и из уличной тьмы в четверти мили от нас возникают два охранника в черном и Лихань.
— Вот дерьмо! — Софи тащит меня к одному из такси. — Главное, чтобы нас не узнали!
Тут из ворот вслед за нами выливается поток молодых людей, напоминающий стадо принарядившихся буйволов.
— Поехали! — Чудо-мальчик рывком открывает переднюю дверцу автомобиля. — Ну, залезайте!
— Сам залезай. — Я хватаю его за плечо и заталкиваю в салон, жестом предлагая Лоре и Ксавье забираться на заднее сиденье. — Давайте же, скорее!
Вслед за Ксавье садятся и другие ребята. На колени к чудо-мальчику плюхается какая-то девица. Такси с визгом отъезжают, пока на тротуаре не остаемся только мы с Софи. Лихань и охранники быстро приближаются. Я уже могу разглядеть голубые полоски на пижаме главного вожатого, когда вталкиваю Софи на заднее сиденье последней машины.
— Ван Аймэй, лай ла![46] — раздается громовой голос. Мое китайское имя приковывает меня к тротуару. С противоположной стороны улицы к нам мчится сама Драконша! В черном седане позади нее горит свет. Ее лимонно-зеленая ночная рубашка развевается, словно чешуйчатые крылья.
— Аймэй, ни яо цюй нали?[47]
— Эвер, залезай! — Софи пинком распахивает дверцу.
Я ныряю в такси, но в этот миг в мое плечо вцепляется рука Драконши, железной хваткой стискивая мои мышцы.
Из темноты салона Софи бросает на меня взгляд, полный сомнения. Но ведь нельзя же, чтобы сцапали нас всех!
— Уезжайте! — кричу я, однако такси не трогается с места.
Хватка Драконши все крепче.
— Аймэй…
Внезапно рядом с машиной Драконши раздается взрыв, похожий на фейерверк, и во все стороны летят белые искры. Воспользовавшись секундным замешательством, я высвобождаюсь, влезаю вслед за Софи на заднее сиденье и карабкаюсь по юбкам и брюкам, пробираясь через ребят. Мне в нос врывается запах одеколона, дверца бьет меня по ноге, кто-то вскрикивает.
— Поехали! — ору я.
— Куай дянь! — кричит Софи.
Наше такси срывается с места, и я ударяюсь боком о грудные клетки своих спутников. С трудом выпрямляюсь, запутываясь коленками в чужих брюках. Смахиваю с лица волосы, а Ксавье тем временем берет меня за талию и прочно усаживает к себе на колени.
— Что случилось? — выдыхаю я, прикидываясь, будто не замечаю его жарких рук.
Софи смеется:
— Случился Рик.
Чудо-мальчик, сидящий впереди, держит двумя пальцами маленький диск:
— Обычная хлопушка-пугач.
Жест, поразительно напоминающий Перл.
— Ты взорвал ее машину?
— С машиной все в порядке. Чего не скажешь о тебе.
Я вытираю со лба капельки пота.
— Меня все-таки засекли, стону я и морально готовлюсь к покровительственному: «Я тебя предупреждал».
Но вместо этого чудо-мальчик обнажает в улыбке сверкающие зубы и произносит:
— Тогда надо постараться, чтобы сегодняшний вечер этого стоил.
Глава 11
Клуб «Поцелуй» так же ужасен, как и его название. Тонущий в клубах дыма зал полон взрослых мужчин, которые подпирают стенки, пожирая глазами девушек на танцполе. Над головой завис диско-шар, испускающий лучи света во всех направлениях, а прожектор освещает самопальную сцену из черных ящиков, опутанных проводами микрофонов и усилителей. Перед сценой толпятся девчонки в обтягивающих топах, орут и машут третьесортной группе — из Миннесоты, а не с какого не с Манхэттена. Басы сотрясают весь мой организм до основания.
— Ну и придурки! — ору я.
Но я не сноб в том, что касается музыки. Если есть ритм — я буду танцевать. Мы с Софи начинаем трясти головами вместе с Лорой, Деброй и другими соседками по этажу. Носки, одолженные мне Спенсером, у которого маленькая нога, скользят по полу.
Когда я танцую, со мной творится что-то необычайное. Если бы посторонний человек случайно увидел меня на улицах Чагрин-Фоллз, счел бы меня скромной, серьезной, прилежной девушкой. Такой, какой я позволяю видеть себя большинству людей. Но, танцуя, я становлюсь музыкой. Богиней. Собой.
Софи сбрасывает туфли. Хватает меня за руку, обводит вокруг себя, а я плавно покачиваю бедрами и кричу. Я представляю себе, как у мамы отвисает челюсть, а папа снимает очки, будто они наконец понимают, какой культуры я тут набралась. Я расправилась с первым правилом Ванов — «комендантским часом» — и к тому же накрасила губы.
Я поплотнее запахиваю рубашку, прикрывающую шнуровку на спине. Кондиционер работает на полную, но осмелюсь ли я снять рубашку, когда наступит ночь? Потому что сегодня вечером будет отменено еще одно правило Ванов — предписывающее, как одеваться.
Дебра поднимает телефон, чтобы сделать селфи. Когда к ней прижимается Лора, я плавно отдаляюсь: нельзя светиться в соцсетях, чтобы мама с папой случайно не наткнулись. Напротив меня танцует знойная Софи, сканируя толпу внимательным взглядом. Диско-шар осыпает звездами ее пухлые губы и гигантские искусственные ресницы, на которые могла решиться только она.