— Поехали!
— За лучшее, черт побери, лето в нашей жизни! — Софи чокается со всеми своим бокалом. — Ганьбэй![49]
Я запрокидываю голову. Горячая соленая кровь и саке ошпаривают горло. Какой горький вкус! Металлический. Медицинский. Жар обжигает мне грудь, терзая глотку в том месте, где раньше я никогда ее не чувствовала. Крепко зажмурившись, я отчаянно пытаюсь очухаться.
Только бы не вырвало. Только бы не вырвало. Только бы не вырвало.
Кажется, будто голова набита рисом, который взрывается и летит в разные стороны. По всему телу, будто в калейдоскопе, пляшут мурашки — и не только из-за саке. Я лицом к лицу столкнулась со своим страхом крови. Я все еще стою. Я нарушила очередное правило Ванов — такими темпами я покончу с остальными еще до заката в Огайо.
Софи прижимает к груди свой бокал и качает головой, эпатированная, но улыбающаяся. Марк блюет в плевательницу. Ксавье закрывает глаза. Но чудо-мальчик с опустевшей стопкой в руке пристально наблюдает за мной. Когда наши взгляды встречаются, он наклоняет голову к своей руке. Мои пальцы цепляются за его руку, как за спасительную соломинку.
— Ой, извини!
Мои ногти оставили на его загорелой коже четыре следа. Однако в глазах Рика загорается огонек уважения, который согревает меня не меньше, чем саке.
— Заткнула Марка за пояс!
Марк хмурится, морщит свой ястребиный нос и вытирает губы тыльной стороной ладони.
— Понравилось? — спрашивает Рик.
— Жуткая гадость, — улыбаюсь я. Жар саке пульсирует во мне, как река, согревая пальцы на руках и ногах.
Выходит, я произвела впечатление на чудо-мальчика. Ощущая прилив уверенности в себе, я хватаю за руку его, затем Ксавье и тащу их обоих в освещенное стробоскопами марево.
— Будем танцевать!
* * *
Спустя несколько часов я все еще танцую. Зажигаю с Деброй и Лорой — они отплясывают как бешеные. Я хватаю Дебру за руку и прижимаюсь к ней.
— И как ты все успеваешь? — ору я, перекрывая музыку. — И с президентами встречаться, и танцевать!
Дебра ухмыляется и кричит:
— Что-что?
— Вы обе — просто супер!
В руке у меня уже третий (четвертый?) подряд манговый коктейль. У меня в голове не укладывается вся бессмысленность и мелочность запрета на такую вкуснятину. Я совсем не ощущаю привкус алкоголя. Благослови Господь бармена, который проникся к нам с Софи и всю ночь угощает нас выпивкой за счет заведения. Кстати о Софи: куда она запропастилась?
— Ты не видела Софи? — кричу я.
Дебра встряхивает голубой шевелюрой, улыбаясь так, будто я порю чушь. Я несколько раз повторяю вопрос, танцующие пихаются, подталкивая меня к ней. Мои носки так и норовят прилипнуть к полу. Откуда ни возьмись появляется Ксавье и хватает меня за локоть. Его влажные от пота волнистые черные волосы зачесаны назад. Я не видела этого красавчика с тех пор, как Софи пару часов назад утащила его в бар.
— Потанцуй со мной!
Ксавье уже обнимает меня за талию. Огни стробоскопов освещают его острые скулы. Он буравит меня горящим взглядом, подбивая принять вызов. И я танцую с ним. Коктейль проливается на наши руки — и пусть. Ксавье прижимается все теснее и начинает двигаться в одном ритме со мной. Я сияю от радости и улыбаюсь — своему партнеру, другим танцующим, барменам. Я танцую с парнем! Еще одно правило Ванов кануло в Лету.
Теплые пальцы Ксавье прокрадываются под мою рубашку, скользят по обнаженной талии и завладевают поясницей. На долю секунды я замираю, словно облитая жидким азотом. Но вокруг нас танцующие уже разбились на пары, и тела колышутся в такт музыке. Я не убегаю, не прячусь лишь потому, что какой-то парень предлагает мне нечто большее, чем флирт.
Темп постепенно нарастает, и я полностью отдаюсь музыке. Я покачиваю бедрами и низко опускаю голову, закинув одну руку за голову, а в другой все еще держа стакан. Взгляд Ксавье скользит по моему телу. Его шея блестит от пота. У меня мокрые волосы. Я извиваюсь вместе с ним, приноравливаясь к его ритму. Бедро Ксавье касается моего бедра, он придвигается все ближе, ближе… А потом я чувствую это.
О боже, боже, боже. Это то, о чем я думаю?
Тут надо мной возникает Софи в золотом платье и ожерелье, преломляющем лучи диско-шара. Она обнимает меня за плечи и забирает от Ксавье.
— Не пора ли тебе освежиться, деточка? — спрашивает моя подруга, перекрикивая музыку.
— Это ты! — хохочу я. Меня разбирает веселье. — Уже второй час ночи! Можешь поверить, что мы еще на свободе?
Софи забирает у меня стакан и ставит его на колонку. Улыбается Ксавье.
— Я скоро вернусь, — говорит она. — Надо помочь Эвер.
— Мне не нужна помощь, — протестую я, но Софи обнимает меня еще крепче.
Ее спина влажная от пота. Пока мы выбираемся с танцпола, люди со всех сторон пихают нас; я ухмыляюсь и толкаю их в ответ. Ощущение такое, будто я бегу по лабиринту из больших боксерских груш в детском развлекательном центре в Кливленде. После очередного удара у меня начинает кружиться голова.
— Рик, помоги мне.
Софи обращается к чудо-мальчику. Тот кладет в карман мобильник и странным беспокойным жестом вонзает большой палец себе в ладонь. Его черные как смоль волосы взъерошены, будто он рвал их на себе. Лучи света исчерчивают неулыбчивые глаза, сжатые челюсти.
— Кому ты звонил отсюда? — спрашиваю я. По крайней мере, мне кажется, что спрашиваю. Я едва себя слышу.
И почему совсем недавно он так грозно сдвигал брови, смеясь над обезглавленной змеей?
Рука чудо-мальчика обвивается вокруг моей талии. Он кажется таким огромным по сравнению со мной. Рик провожает меня до двери. Порывы ветра доносят приторные запахи табачного дыма и ароматизаторов. К горлу подступает тошнота, словно я только что слезла с американских горок.
Я вырываюсь из объятий чудо-мальчика и исторгаю содержимое желудка на асфальт.
Глава 12
Моя голова упирается в мускулистую грудь. Я открываю глаза в темноте. Иду по коридору, минуя двери с латунными ручками. Нет, не иду. Ноги болтаются в воздухе. Меня кто-то несет. От этого кого-то приятно пахнет — травой, потом, свежеспиленной древесиной. И у него твердая поступь.
— Где Софи? — паникую я, встрепенувшись. И смутно вспоминаю мельтешащие огни, извивающегося рядом Ксавье…
— Привет. Это я. Расслабься.
Рик!
Я тяжело вздыхаю. В голове будто стучат китайские барабаны. Внезапно я осознаю, как ровно бьется под моей щекой сердце чудо-мальчика.
— Я могу идти сама!
Я возмущенно упираюсь руками в его волосатую грудь. Но едва мои ноги касаются земли, перед глазами все начинает вертеться. Рик снова подхватывает меня под коленки и поднимает так легко, словно я вешу не больше пуховой подушки. От его обнаженной кожи моей щеке тепло. Почему он без рубашки?
Рик усмехается, его голос в темноте звучит мягко и ласково:
— Если берешься за стакан — знай свою норму. Тебе этого не говорили?
— Никто мне ничего не говорил, — воинственно огрызаюсь я, после чего меня накрывает новой волной тьмы.
* * *
Я просыпаюсь в своей постели. Через двустворчатое окно в комнату проникает лунный свет. Надо мной возникает лицо Рика, сидящего рядом на стуле. Раньше я не замечала, какие у него полные губы.
— Я нашел ключ от комнаты у тебя в кармане.
У меня вспыхивает внезапное подозрение, и я опускаю глаза. Поверх черной шифоновой юбки на мне его горчично-желтое поло. Шершавая ткань скользит по моему животу, когда Рик накрывает меня одеялом до подбородка.