– Он такой, мой Билли… – прошептала Вирджиния, силясь улыбнуться.
– Я бы хотел лично высказать ему свою благодарность. Только что-то он не торопится к нам присоединиться.
Глаза женщин округлились.
– Энзел, как ты можешь? – в ужасе воскликнула Адди.
– А что я сказал? – удивился тот. – Билли что-то уж слишком долго одевается, не мешало бы ему поторопиться, не то останется без завтрака… Что это вы так на меня смотрите? Он что, задержался в дороге? В смысле, он не наверху, не в своем номере?
Вирджиния схватила его за руку, дрожа всем телом. Она пыталась что-то сказать, но не смогла.
– Господи Боже! – испугался Истон. – Неужто никто вам не сообщил, что Билли тоже был подобран барком «Эллен»? Наши пути разошлись, когда он и мистер Баджер пересели на другое судно. Так он надеялся скорее оказаться в Нью-Йорке.
Вирджиния вдруг откинулась назад, бледная как мел. Энзел вскочил, чтобы поддержать ее. С минуту она боролась с дурнотой, потом перевела дух и слабо улыбнулась.
– Надеюсь, у вас нет больше за душой никаких других, столь же потрясающих новостей?
– Прошу прощения, миссис Берч! Я никогда бы не поступил так. Мне просто не пришло в голову, что вы можете ничего не знать о судьбе мужа.
– Ради Бога, не извиняйтесь! – вскричала Вирджиния, разом смеясь и плача. – Это было самое приятное потрясение за всю мою жизнь, которая – уж вы мне поверьте – была ими богата.
– Джини! – раздалось от дверей. – Это еще что за новости? Стоит мне на минуту отлучиться – и она уже в слезах!
Вирджиния резко поднялась, опрокинув стул. Билли шел к ней через зал, опираясь на тяжелую трость. Она бросилась ему в объятия так порывисто, что едва не сбила с ног. Последующие четверть часа они оживленно обсуждали пережитое. Делия молчала, а когда поняла, что больше не в силах выносить ожидание, коснулась плеча Билли:
– Мистер Берч, вам что-нибудь известно о судьбе Кента?
– Дорогая миссис Брэдфорд, – начал Билли, и лицо его, обычно подвижное и веселое, омрачилось, – я бы рад обнадежить вас, но нечем. В последний раз я видел вашего мужа на крыше рулевой рубки, где пускали сигнальные ракеты. Когда пароход тонул, я потерял его из виду.
Делия молча кивнула – именно этого она и ожидала. В горле стоял комок, глаза жгло от подступающих слез. Боясь омрачить радость остальных, Делия под каким-то предлогом поднялась в номер, чтобы собрать немногочисленные вещи. Больше ее здесь ничто не удерживало.
С саквояжем в руке она спустилась в вестибюль, понятия не имея, что станет делать дальше. Наверное, наилучшим выходом было бы просто покинуть отель, где все напоминало о пережитом. Но куда идти? На что жить? Все состояние Делии составляла золотая монета в двадцать долларов, которую она машинально сунула в карман еще в своей каюте на «Центральной Америке», но и ту она отдала на буксировку в Норфолк.
– Ах вот вы где! – прервал ее размышления звучный женский голос. – Я вас повсюду ищу. Идемте! Я сняла для вас номер. Там и поговорим.
– Хорошо, – кротко согласилась Делия, позволив матери Кента взять себя под руку и увлечь за собой.
В конце концов, выбирать ей не приходилось.
Оставшуюся часть дня она механически отвечала на вопросы миссис Брэдфорд, строго придерживаясь той версии, которую они с Кентом когда-то состряпали для корабельной публики. Пару раз приходила мысль выложить все как есть, но правда повредила бы не только Делии, но и репутации Кента, и она подавила порыв.
Все глубже погружаясь в апатию, Делия не протестовала, когда миссис Брэдфорд заказала для нее сногсшибательно дорогой туалет в темных тонах, какой и подобал ее убитой горем невестке. Точно так же она не спорила, когда ее представили репортерам в качестве «бедной деточки, вдовы дорогого, всеми любимого Кентона Брэдфорда».
Через несколько дней ажиотаж прошел, а репортеры обратили свое внимание на другие события. Те из пассажиров «Центральной Америки», у кого были в Нью-Йорке друзья или знакомые, уже выехали из отеля – среди них Истоны и Берчи. Остальные готовились к этому. За Мэри Паттерсон приехала мать, и только Делии не к кому было обратиться с просьбой о приюте.
– Я больше не в силах выносить этот отель, – объявила миссис Брэдфорд на четвертый день. – Пора возвращаться домой. Надеюсь, милочка, вы не откажетесь немного погостить у меня?
Когда они бывали наедине, мать Кента всегда обращалась к Делии таким образом, и приходилось терпеть эту фамильярность. Надо сказать, за прошедшее время им так и не удалось по-настоящему сблизиться.
Делии казалось, что она утратила интерес ко всему, но возможность увидеть родной дом Кента высекла в ней искру любопытства. К тому же приглашение пришлось кстати. Все лучше, чем оказаться на улице без единого пенса в кармане.
– Если вы этого хотите… – начала она.
– Хочу? – Миссис Брэдфорд хмыкнула. – Нет, конечно. Но не могу же я просто отвернуться от вас. Мы должны как-то позаботиться о вашем будущем, подобрать для вас… подходящее занятие.
– У вас в доме? Хотите предложить мне место горничной?
– Ну почему сразу горничной? Это произвело бы странное впечатление. Но нужно же вам как-то устроиться. Насколько я поняла, жизнь в роскоши для вас непривычна.
– Мягко выражаясь, мадам. Дочь нищего ирландца может претендовать разве что на корочку хлеба.
– Сарказм вам не к лицу, – холодно заметила миссис Брэдфорд. – Я уже распорядилась насчет экипажа. Думаю, вам не понадобится много времени на сборы.
Вскоре Делия уже спускалась в вестибюль. На душе у нее было уже не так беспросветно, как прежде. Судьба лишила ее счастья – что ж, такое случается. Но ее душа, ее натура, сила ее характера – все это по-прежнему при ней и при ней останется!
Глава 21
Дорога жизни лентой вьется вдаль,
Порой за поворотом ждет печаль,
Иль в доме том, где дали нам приют,
Нас проводив, назад уже не ждут.
После нескольких дней беспробудного сна, прерываемого только для еды и питья, Кент оправился настолько, что сел в постели. На его сломанную ногу наложили шину, в изголовье койки стоял наготове грубо сколоченный костыль. Выбраться из постели и одеться оказалось делом нелегким, зато выяснилось, что с костылем он может передвигаться. Спутники Кента еще не покинули своих коек, но он почувствовал в себе силы и потому вышел на палубу, намереваясь разыскать капитана.
Наверху его приветствовал ослепительный солнечный свет, живо напомнив о первых днях плавания в обществе Делии. Решимость Кента удвоилась. Когда глаза привыкли к свету и перестали слезиться, он увидел на мостике капитана Ширера, который распекал за что-то вахтенного. Кент с радостью бросился бы к нему, но смог лишь ковылять, всей тяжестью опираясь на костыль.
– Сэр! – крикнул он, боясь, что капитан покинет мостик прежде, чем он туда доберется. – Можно вас на минутку?
– Что вы здесь делаете, мистер… Брэдфорд, кажется? Кент ограничился кивком, тяжело дыша после непривычных усилий.
– Не рановато ли для прогулок? Вам еще лежать и лежать, чтобы прийти в норму.
– Помнится, вы сказали, что бриг идет в Ирландию…
– Так оно и есть, в Ирландию, с грузом кубинского сахара и патоки.
– Позвольте, я присяду?
Не дожидаясь согласия, Кент примостился на бухте каната, лежавшей у лесенки на мостик. Капитан спустился к нему, неодобрительно цокая языком.
– А в Нью-Йорк вы не собираетесь?
– Может, когда и попадем, кто его знает? Пока у нас совсем другой маршрут, мистер Брэдфорд. А вам, значит, надо в Нью-Йорк?
Кент ответил не сразу. Если «Марина» благополучно добралась до любого порта, то Делия давным-давно в Нью-Йорке. Каково ей в этом огромном городе – одной, без денег? Должно быть, она считает, что он погиб!
– Я бы хотел как можно скорее оказаться там, – признался Кент со вздохом.
– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу. А вы чтоб через четверть часа снова лежали в койке, иначе в Нью-Йорке от вас не будет толку.