– Что ты такое говоришь? – Кент схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты моя жена, ты дала обет делить со мной все, быть рядом, пока смерть нас не разлучит! Ты отказываешься от своих слов?
Зеленые глаза Делии наполнились слезами.
– Я бы хотела делить с тобой все, милый! Хотела бы жить той жизнью, которую ты ведешь, но это не в моих силах. Я принесу тебе лишь холодность родных и непонимание друзей. Я сломаю тебе жизнь, Кент! А я никогда себе этого не прощу.
– Мне все равно, что со мной будет!
– Но мне не все равно! Я люблю тебя. Ответь мне честно, от души, на один вопрос. Если бы ты был на моем месте, ты бы пошел на то, чтобы лишить меня всего, чем я дорожу, что принадлежит мне по праву рождения?
Кент отрицательно покачал головой. Разумеется, он никогда не сделал бы этого, никогда не сломал бы Делии жизнь.
– Вот видишь!
– Это совсем другое, – сказал он упрямо. – Я не смогу защитить тебя от косых взглядов и насмешек за спиной, а значит, это твое, а не мое будущее под угрозой! Зато ты сделаешь мою жизнь несравненно богаче, и со временем – не сразу, но постепенно – мы изменим мир. Поверь мне и улыбнись!
Делия вздохнула. Лицо ее осталось серьезным. Кент пытался найти более весомые доводы, но Джозеф объявил, что ужин подан. Взяв Делию за руку, Кент двинулся в столовую, дав себе слово на деле доказать свою правоту.
Делия должна была признать, что на сей раз ужин за этим столом не был таким испытанием, как предыдущие.
Кент, Чарльз и Джудит оживленно болтали, стараясь включать в разговор и ее. Даже миссис Брэдфорд и Барбара порой подавали реплики. Но все же Делия чувствовала себя неловко и время от времени спрашивала себя, как же она станет выносить светские приемы, если ей так трудно дается простой семейный ужин.
– Железные дороги! За ними будущее! – говорил Чарльз, жестикулируя вилкой и ножом и не обращая внимания на неодобрительную мину матери. – Лет через десять по ним будет перемещаться столько же грузов, сколько по воде, а через двадцать лет грузовые суда останутся лишь на морских линиях.
– И ты говоришь, что на Юге железнодорожные перевозки пользуются большим спросом? – уточнил Кент с живым интересом. – Хлопок и сахар, вот как? Я изучил сеть железных дорог северо-восточной части страны, особенно ветку между Сакраменто и приисками. Она процветает! Но должен признаться, я не задумывался о том, чтобы самому вложить деньги в этот вид перевозок.
Чарльз принялся излагать свои взгляды на это и углубился в описание железных дорог Англии и Шотландии, где провел около года. Кент слушал его очень внимательно.
– Я немедленно наведу нужные справки, – подытожил он. – Мама, ты что-то говорила о приеме у Барроу в следующий вторник. Превосходный шанс привлечь внимание наших вкладчиков к железным дорогам… и представить им мою жену, разумеется.
Он улыбнулся Делии, и она машинально ответила на улыбку, отметив, что вот он уже и вернулся в привычный мир. Среди людей богатых и влиятельных он на месте, и это ему привычно, необходимо, сознает он это или нет. Как она ни пыталась, но не сумела вообразить себя рядом с ним, обменивающейся любезностями с сильными мира сего. Одно дело – выдавать себя за равную на борту океанского парохода, и совсем другое – постоянно чувствовать свою инородность. Ей придется извиняться за свое происхождение каждым словом, каждым жестом – до конца жизни. Уж Каролина Кэдбери это обеспечит!
– …а завтра мы отправимся за покупками, – услышала Делия голос Джудит, которая обращалась к ней. – Твой цвет волос требует чего-то особенного… возможно, восточных тканей. Они тебе будут к лицу и привлекут все взгляды.
– Возможно, – рассеянно произнесла Делия. Джудит хотела как лучше, но она бы предпочла стать как можно незаметнее. Словно подслушав эти мысли, миссис Брэдфорд хмыкнула:
– Что за глупости ты городишь, Джудит! Делии нужно одеваться как можно консервативнее. Нельзя давать больше ни малейшего повода к сплетням, которых наверняка и так хватает.
– Плевать на сплетни! – резко возразил Кент, отвлекаясь от разговора с Чарльзом. – Джудит права, надо разодеть Делию в пух и прах, как можно более броско и к лицу, и пусть она завладеет всеобщим вниманием. Тогда все оценят ее красоту, ум и обаяние.
Еще одна улыбка была адресована Делии, и она честно попыталась на нее ответить, но мысли ее были в смятении. Выходит, ее разоденут, как куклу, и устроят ей триумфальное шествие по гостиным, чтобы светские матроны злословили у нее за спиной? Неужели Кент не понимает, как нелепо при этом будет выглядеть не только она, но и он сам? Ни за что! Делия, не прерывая беседы, начала прикидывать, что бы такое предпринять.
К тому моменту когда джентльмены удалились в курительную, чтобы там продолжить разговор о железных дорогах, она уже все решила. Если все пойдет, как она задумала, Кент узнает о ее бегстве, когда она уже будет на пути к Огайо. Там она все начнет заново. Поезд отправляется в полночь, и она с ним уедет!
– Как по-твоему, у тебя еще не скоро снимут шину? – спросил Чарльз, когда они с Кентом остались наедине.
– Надеюсь, скоро. Мама пригласила нашего доктора, он с минуты на минуту будет здесь. Посмотрим, что он скажет.
Чарльз кивнул и наполнил стаканы. Некоторое время оба молчали и удовлетворенно попыхивали сигарами.
– Ну, и что ты думаешь насчет железных дорог? Насчет того, что я тебе рассказал?
– В твоих рассуждениях есть резон, Чарли. Неплохо бы заняться всерьез железнодорожными перевозками, это существенно расширит наши перспективы.
– Я знал, что ты меня поддержишь. И это не единственная идея у меня в голове. Я бы хотел тебе еще кое-что сказать по поводу Делии.
– По поводу Делии? – переспросил Кент с подозрением.
– Я случайно слышал ваш разговор на лестнице и наблюдал за ней во время ужина. На мой взгляд, любовь настолько застит тебе глаза, брат, что ты не замечаешь очевидного.
– То есть?
Задавая этот вопрос, Кент догадывался, что услышит что-то неприятное. Чарльз всегда был проницательнее, чем он, именно умение разбираться в людях помогало ему ими манипулировать. Он вдруг с удивлением понял, что Чарльз и Делия в этом очень похожи.
Но тут брат начал излагать свою идею, и Кенту только и осталось, что продолжать удивляться.
Как Делия и ожидала, ни миссис Брэдфорд, ни сестры не удерживали ее, когда она объявила, что предпочитает сразу подняться к себе. Джудит заметила, что она, должно быть, устала после стольких событий, но на лице ее при этом читалось плохо скрытое облегчение: членам семьи хотелось без помех обсудить эти самые события.
Это ничуть не обидело Делию, тем более что в ближайшем будущем ей предстояло вообще не беспокоиться о чьем-то отношении к себе. Она на цыпочках прошла мимо курительной и бесшумно взбежала по лестнице. Кента еще должен был осмотреть доктор Портман, но после этого он скорее всего направится к себе и, конечно, зайдет по дороге пожелать ей доброй ночи, так что время не ждет.
Делия помедлила на пороге своей комнаты, припоминая, куда положила саквояж. Оказалось, что его нет ни под кроватью, ни в гардеробе. Сообразив, что Кент оставил его в своей спальне, Делия нахмурилась: она понятия не имела, какую из комнат он занимает.
Выйдя в коридор, она огляделась, надеясь на интуицию, потом пожала плечами и принялась заглядывать во все помещения подряд. Нужно было спешить: ведь если ей помешают, как потом набраться смелости для второй попытки?
Комната Кента оказалась третьей по счету. Саквояж стоял на краю двуспальной кровати, расположившейся посреди просторного светлого помещения. Сочетание темного дерева и зеленого бархата драпировок недвусмысленно говорило о том, что оно предназначено для джентльмена, а не для леди. Даже запах тут был особенный, мужской – легкий запах сандала, сохранившийся, по-видимому, еще с давних времен.