- До утра продержится. Ложись спать.
Эна долго лежала с открытыми глазами. Тоска какая-то. Будить Алекса она не стала. Что она ему скажет? «Мне плакать хочется»? Перед рассветом забылась в дреме.
Утром проверила жалюзи - муж ушел, так ничего и не сделав. Эна отлепила жвачку. Раскрутила шурупы, сняла пластинки до сломанной, выбросила ее, надела обратно целые и прикрутила шурупы на место. Осталась довольна своей работой.
За обедом Алекс вспомнил:
- Надо бы Педро попросить что-нибудь сделать с нашими жалюзи.
Эна снисходительно улыбнулась:
- Уже сделано!
- Когда это он успел, интересно?
- Я сама все сделала!
Алекс изумленно уставился на жалюзи, и Эна стала рассказывать, как она их починила.
- Да, - восхитился он. - Сразу видно - настоящий ученый!
Ей вдруг стало обидно, показалось, что он не хвалит ее, а насмехается или, может, так досаду свою скрывает. Эна отвернулась, чтобы Алекс не заметил ее слез. Ей захотелось уйти куда-нибудь, спрятаться, чтобы не видеть его и не слышать.
Но стоило ему уехать с Педро в море на целые сутки, как ей стало невыносимо грустно без него. Воображение рисовало всевозможные несчастья, которые могли с ним произойти. От мысли, что, возможно, никогда больше его не увидит, она не находила себе места.
Эна нетерпеливо смотрела, когда же пришвартуется их катер.
Вот Алекс выпрыгнул на причал, стал помогать разгружать оборудование. Гибкий, стройный, смеется заразительно, несмотря на усталость. Ее родной Алекс. Эна не выдержала, не стала дожидаться на берегу, побежала навстречу. Он обернулся, выпрямился, увидев ее, и прямо засветился радостью. Эна бросилась ему на шею. Он закружил ее по пирсу. Поставил, но не выпустил из своих объятий.
- Что такое случилось? Моя скромница жена, и вдруг прилюдно меня обнимает? - он потерся лбом о лоб и заглянул весело в глаза.
- Соскучилась... - засмущалась Эна.
- Может, тогда поцелуешь?
***
Викки налюбоваться не могла новенькой детской. Заходила, останавливалась в дверях, окидывала взглядом комнатку. Не к чему придраться! За этим занятием и застал жену Ник, обнял ее за плечи. Она подняла голову и пожаловалась:
- Не могу решить с кроваткой. Мне нравятся две. Не пойму, которая больше.
- Купи обе. Месяц - одна, месяц - другая, - рассмеялся он. - Они такие маленькие, на большее, наверное, и не рассчитаны.
- Две? О! У меня есть идея! - загорелись у нее глаза. - Пожалуй, я знаю, которую я куплю сюда. А для первых месяцев я видела плетеную колыбельку...
Викки напоминала Николасу птичку, вьющую гнездышко. Кругленькая хлопотушка с заострившимся носиком.
- Мама Светлячок. Все продумала, все приготовила, - улыбнулся он. - А имя уже выбрала?
Викки тревожно на него посмотрела. Он ведь знает, какое имя она хотела бы дать малышу, почему спрашивает? Он что, против?
- А ты какое хочешь? - спросила осторожно.
- Называй сына сама.
«Ох, зачем только спросил!». И Ник попробовал отшутиться:
- Я буду дочку называть. Договор?
Виктория промолчала, опустив глаза.
Ник не знал, что сказать. Он прекрасно понимал, какое имя она приготовила сыну. Он просто надеялся, что она передумает. Вот только-только она перестала называть его Риком. Он воспринимал это оговорки спокойно. Знал, что зовет она его, Николаса. Бедный Светлячок. Сама страдает, когда замечает свою ошибку. Он же видит, у нее на лице все написано, как и в детстве. Он боится, что лишнее воспоминание потревожит ее, вызовет слезы.
Да, надо признать, ему очень не хочется, чтобы малыш звался Ричардом. Не потому, что он ревнует. Это глупо. А потому, что ее рана еще не зажила. Она будет звать: «Рик» - и тут же возвращаться в прошлое, расстраиваться и плакать. Ну как ей все это объяснить? Он совсем не красноречив. С другой стороны, раз ей так важно, он переживет.
- Крохотуля, - не отдавая себе отчета, он назвал ее не прозвищем, которое дал ей Рик, а которое он придумал сам. - Крохотуля, - он вложил всю нежность в эти слова. - Придумывай имя ты, заранее согласен на любое. Единственная просьба, - добавил он, - крестным пускай будет Санни. У него рука легкая.
Она вздохнула и ничего не ответила. «Мог бы сказать: “Ты ведь хочешь назвать Ричардом? Пусть будет Ричард”. Почему он так не сделал?»
Ник обнял ее и поцеловал в макушку, Викки прижалась к нему, большому и теплому, и задумалась о колыбельке. Где же она ее видела, ту плетеную колыбельку?
К Миласкисам заехал Джеф. Старший брат Ричарда внешне слегка напоминал покойного младшего. Раньше Викки не придавала этому особого значения. Джеф из-за разницы в возрасте всегда был для нее очень взрослым, солидным, состоявшимся деловым человеком. Теперь она нет-нет да всматривалась в него.