Эна зашевелилась во сне.
Алекс попробовал вытянуть из-под нее одеяло, но побоялся разбудить. Достал из встроенного шкафа несколько запасных одеял, сбросил тонкое покрывало на пол и укрыл Эну одеялами. Разделся, забрался к ней в гнездышко, преодолел желание ее поцеловать и провалился в сон.
Утром они проснулись практически одновременно. Наверное, их разбудило солнце, заглянувшее в оставленное незашторенным окно.
Одно дело ночь. Темная, загадочная, дышащая затаенной страстью. При дневном ярком, искрящемся свете загадочность и страстность отношений полов слегка притупляется. Потому Эна была настроена просто весело и игриво.
Алекс смотрел на нее, а она привстала на локте, откинула с его торса одеяло, провела пальчиком от ключицы до пупка, приговаривая:
- Хоббитания делится на четыре удела.
Пальчик прочертил линию, разделяя грудь и живот и завершая деление Хоббитании, то есть Алекса, на четыре области.
- А дальше? - заинтересовался географией Хоббитании Алекс.
- Уделы делятся на округа, - шутливый пальчик рисовал округа.
- Дальше... - простонал Алекс.
Дальше по нему за пределы Хоббитании протопали хоббиты, проскакали черные всадники, однако чем дело закончилось после битвы на горе Заверть, Алекс не узнал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой продолжается день, так сказочно начавшийся
Эна лежала, прижавшись лицом к груди Алекса, а он поигрывал ее волосами и безуспешно пытался распрямить локон. Упрямый завиток сворачивался обратно.
- О чем ты думаешь?
Эна повернула к нему лицо и с загадочной улыбкой сказала:
- Пытаюсь понять, когда я в тебя влюбилась.
- И когда?
- Не знаю. Вспоминаю все наши встречи, и получается, что я тебя уже любила, всегда-всегда любила, отчета только себе не отдавала.
- Так уж и всегда. И когда мозгом всей организации называла?
- Получается, да.
- И совсем незнакомого на пирсе в коляске?
- Так не бывает? Мне кажется, я тебя любила еще до того, как увидела. Даже в другом человеке я любила твои черты. Я тебя искала, да?
- В каком человеке? - ревниво спросил Алекс.
- Ох, он вел у нас лабораторные. Вы с ним похожи, но все было что-то не то, понимаешь, не ты. А ты когда понял? Когда я в истерике в комнату ворвалась?
- Раньше.
- Во время тенниса?
- Наверное, с первой минуты, как тебя увидел. Такая радость! Жизнь смысл приобрела просто.
- Неужели прямо на пирсе, когда в первый раз встретились?
- Я на пирс специально вышел, чтобы еще раз тебя увидеть.
- А где ты меня раньше видел?
- От меня мама Малыша вышла, я смотрел в окно ей вслед и увидел тебя. Грустная такая, несчастная, с гривой волос на ветру. Шесть сорок вечера.
- Откуда ты время знаешь? - изумилась Эна.
- Я телепат и ясновидящий, - пошутил Алекс и пояснил: - Просто ты ей ответила, который час. Ну, давай вставать?
Он сел на кровати и потянулся:
- Интересно, сколько времени уже. Какие у нас подвиги в расписании?
- Позавтракать!
- Закажем пиццу?
Эна жевала пиццу. Забавно было сидеть за стойкой бара (у Алекса стойка была, а обеденного стола не было) в халате и смотреть на город у своих ног. Окна в квартире были во всю стену.
- Я думала, что жить так высоко неуютно, - заметила она.
- Мне сразу здесь понравилось. А тебе нет?
- Мне тоже нравится. Как на вершине горы.
- Только орлы бутерброды не выхватывают, но это можно исправить, если выйти на балкон с пиццей и подождать. Гарантирую, что налетят, - Алекс в который раз поразился совпадению, Эна выразила его ощущение практически его же словами, только он, как всегда, отшутился.
Алекс оставил Эну осматриваться и вступать в права владения, а сам пошел к председателю.
Эна бродила по квартире и вглядывалась в вещи с интересом. Что же они расскажут о своем хозяине? Ничто не говорило ни о странных хобби, ни о забавных привычках, ни об утонченном вкусе. Вообще ни о чем не говорило. Ну, может, цвета ярковаты, вон шелковое постельное белье красного цвета и одеяла пунцовые, зато стены чисто белые.
Нигде не видно фотографий. Шкаф битком набит кассетами (любит фильмы?). Из книг несколько биографий знаменитых спортсменов, чудесные большие фотоальбомы «Париж вечерний», «Венеция», еще каких-то городов и стран, куча журналов всех мастей, несколько детективов.
Одна стена была увешана вымпелами, медалями, наградами, даже рваный теннисный мячик занимал свое почетное место. Эна отметила, что расставлено это все не тщеславным хозяином, а человеком, который хоть и гордится своими достижениями, но не чересчур, потому что не было в этой выставке большого порядка и аккуратности.