- Разве ты не обещал Кармэн составить компанию? - растерялась Эна.
«Что это с ним?»
- Кармэн? Вот пусть она и заберет, - он развернулся и ушел, злясь непонятно на кого.
- Хорошо, я ее попрошу... - Эна стала соображать, куда же она сунула эту бумажку, фотограф может и не отдать ничего Кармэн без квитанции.
- Алекс! Тебе пора пить лекарство, - весело крикнула Эна, убегая.
Сунула голову обратно в дверь:
- Зайди ко мне потом в лабораторию.
Алекс подошел к столу. Лежат, родимые, приготовленные заботливой женой.
Как только он увидел эту белую кучку, горло сжал спазм. Весь организм напрягся от одного единственного взгляда на лекарство, каждой своей клеточкой ощущая ЭТО уже внутри. А горло просто отказывалось глотать.
- Ну где ты пропадаешь? - раздался спустя час или два звонкий голос Эны. - Алекс, ты что, не принял лекарство? - осеклась она, увидев горстку таблеток перед понуро сидящим за столом мужем.
- Разве я еще не выпил? - удивился он.
- Ну ты даешь! Ты же сдвигаешь расписание, - огорчилась Эна. - Теперь следующее придется пить позже.
Алекс испуганно стал глотать таблетки, стараясь к себе не прислушиваться.
- Пойдем на мыс, - ласково позвала Эна.
- А? Мыс? Ты что-то хотела показать мне в лаборатории.
- Уже поздно. Потерпит до завтра.
Алекс послушно поплелся на мыс.
- Пей таблетки скорее, и пойдем купаться. Вода теплая сегодня, - донесся до Алекса как издалека голос Эны.
Перебороть себя, обмануть организм, запихнуть лекарство. Ну как его обманешь? Просто приказать. Надо. На-до. Ну же, глотай!
Эна с жалостью смотрела на его страдания. Она совершенно не представляла, что он испытывает, но если Алекс так мучается, значит, это в самом деле непросто.
Алекс все-таки проглотил. Лег на кровать и отвернулся к стене.
Бедный. Надо его отвлечь. Эна подошла, погладила его по плечу, ткнулась в его спину носом и потерлась ласково.
- Пойдем. Поваляемся лучше у моря.
Алекс решил, что легче встать и пойти, чем открывать рот и выдавливать из себя объяснения, как же ему не хочется никуда двигаться.
Он отбыл повинность на мысу. Посидел, прислонившись спиной к камню, так и не зашел в воду.
- Тебе плохо? Тебя морозит? - Эна не решилась его бросить и тоже не стала купаться.
- Нет, - выжал из себя Алекс самое короткое из всех более или менее подходящих для ситуации слов.
Ему перехотелось есть. С едой нужно было делать те же глотательные движения. Горечь во рту отбивала вкус любой пищи.
Эна переживала, что он так мало ест, и решила компенсировать количество калорийностью.
Он послушно проглотил куриный бульон. По крайней мере это хотя бы жидкое. Но его вырвало, после того как Эна уже было обрадовалась, что впихнула в него почти чашку.
Она смотрела, как медленно он подходит к столу, как предательски у него дрожат руки, когда он берет таблетки, и предложила:
- Давай я разотру в порошок, легче будет проглотить.
Она не успела договорить, а его передернуло. Ощущение воображаемого порошка во рту затуманило сознание. Он едва успел добежать до умывальника, его стошнило.
Алекс лежал практически целыми днями. Его еще сильное тело вполне могло бы двигаться, если бы не спутанность сознания. Ему мешали мысли. Они роились и нагромождались. Мысли жили отдельной, бурной жизнью и вовлекали его.
В голове настойчиво звучало двойное химическое название одного из препаратов. Алексу казалось, что в названии есть какой-то скрытый смысл и что вот сейчас он его поймает, и станет легче. На одно название наслаивалось другое. Алекса преследовали имя-фамилия нового санитара (дернуло же того назваться полностью), сочетание представлялось то неимоверно смешным, то очень важным и наполненным каким-то глубоким значением. Даже когда голова отказывалась размышлять над смыслом этого набора слов, то они звучали сами по себе и требовали внимания. Алекс ловил мысль за хвост и казалось, что сейчас будет думать ее дальше, но упорно возвращался к началу, к названию или имени. При этом тошнило от малейшего запаха. Или эти запахи ему только казались, но и на кажущиеся реакция была однозначной.
Эна, пытавшаяся заинтересовать его своей работой, делами в клинике, вызывала у него тупое раздражение. Только отсутствие сил не давало ему устроить скандал. Эна то замечала, как он реагирует на ее голос, и старалась говорить поменьше и потише, то забывалась и осекалась только тогда, когда он со стоном пытался приподнять голову над подушкой в ответ на ее слова.
Она забросила работу с молчаливого согласия доктора Волкина. Как хорошо, что когда-то в далеком, нереальном прошлом Алекс пригласил Майкла. И как хорошо, что Майкл оказался таким исполнительным, кропотливым, работающим за троих. По крайней мере совесть у Эны была спокойна, научную работу кто-то делал. У нее на исследования не было ни сил, ни желания.