Второе. Послать исследовательский зонд в обратный путь. В сторону пылевого облака. Сам удрал, как весенний заяц, но зря… С такой аномалией межзвездной пыли не сталкивались и на «Открытии». Что двигало этой силой, бросившейся за кораблем по жгучему следу плазмы? Вселенский голод или желание донести что-то важное? Тогда гомункул по имени Женя – послание?
Зонд снабдить полным исследовательским функционалом. Шансов на удачный исход мало, но попробовать следует.
– Наиль, зайди.
Воронцов позвал и поймал себя на том, как яростно трет переносицу, вспоминая морок неловкости после визита в медотсек. Опустил руку.
– Что желаете, дорогой господин?
Вычислительная дева изящно и невесомо уселась на поверхность столика. Голые ножки сомкнулись, на одной забренчал золотой браслет. Издевается. Наверное, переборки корабля гомерически содрогались, когда он бежал от испуганного Франкенштейна – назовем пока его так.
– Отправь к точке столкновения полифункциональный зонд. Полный комплект для средового анализа.
– Вероятность возвращения тридцать пять процентов, командир. Полное выполнение миссии – десять процентов.
– Чушь. Не на чем строить прогнозы. Уверен, что ни аналогичных прецедентов, ни похожих средовых отклонений не было зафиксировано.
Наиль надула губки. Было с чего: Воронцов уперся чисто из вредности, компьютер строил модели даже из экспоненциально растущего хаоса данных.
– Сделаю, как скажешь, дорогой господин. Могу внести предложение?
– Валяй.
– Главный источник информации – сам объект. Я разработала короткую программу средовых экспериментов для выявления его свойств, восприятия реальности и информационной вместимости.
– Слушай, а какой у него пол?
Наиль задрала бровки, словно глупее вопроса слышать не приходилось. Воронцов ощутил себя озабоченным извращенцем и вздохнул.
– Ладно, забудь. Что входит в программу?
– Температурные вариации, питание, провокационные картинки человеческой цивилизации.
– Попробуй. Будет любопытно понаблюдать.
Он зевнул, веки наливались болезненной тяжестью.
– Сделаю вам визуальную подборку, мой командир. Сразу как проснетесь.
И ладно. Пусть работает. В конце концов здесь она – амазонка космических далей.
Глава 3. Психологические флуктуации
Воронцов прыгал, стараясь достать до последнего яблока на дереве. Плод укоризненно смотрел сладкими бочками, и не давался. Какая-то невидимая дрянь зудела рядом. Пыталась залезть в ухо, в нос, утягивала сознание от сочного яблока в другую реальность. Он дернул головой, чувствовал – отвлечется на настырную тварь, получит очередную головную боль. Зуд усиливался, щекотал у виска, и сладостная яблоневая акварелька стала истончаться.
К гадалке не ходи – как есть, торчит на корабле, и, если не откроет глаза, какая-то гадость протиснется в организм.
– Что вы так нервничаете, командир? – послышалось хихиканье.
Все верно. Злодейский цифровой интеллект в короткой дерюжке и с пером-щекоталкой в руке. Так голограммой не обойдешься, вылепила себе псевдотело или только псевдоруку?
– Что еще за выходки, Наиль?
– Исследую поведенческие реакции людей. Такое перышко описано в детских книжках. Странно, что тебе не понравилось.
Сосредоточенно нахмурилась, засунула перо в собственный нос. Сначала по краю, потом глубже. Белые волосинки согнулись и исчезли в изящной ноздре, крошечный хвостик остался в пальцах. Точно псевдотело.
– Ради этого меня разбудила?
– Нет. Тебе придется думать, мой капитан. И быстро.
Воронцова отчетливо придавило нехорошее предчувствие.
– Что такое?
– Твой объект не вписывается в поведенческие модели человеческой личности. Не могу прогнозировать последствия. Рекомендую уничтожить.
Вот и приплыли, в пределы ежиков!
Промотав файлы записи, Воронцов так и не смог понять этого Женю. Талантливая игра актера, вот только смысл пьесы не ясен. Сначала тот вел себя, как загнанная в угол жертва. Трясся с подобранными к груди ногами, сторожил взглядом дверь. На доставленную роботом тарелку с полутушкой синтезированной кеты и доброй порцией овощей смотрел обреченно. К стакану с соком потянулся, но, стрельнув глазами на мигающую под потолком панель, отдернул руку. Никак не реагировал на изменения температуры. Что минус пятнадцать, что плюс пятнадцать – звездный уродец ни размяк, ни подтаял. И существо совершенно не волновали курсирующие роботы.