Рабов наших я в сложившейся ситуации ни в чём упрекать не имею права, ибо урок вокального пения в отдалённой от населённых пунктов горной местности — это цветочки по сравнению с тем, что творили свободные граждане, так чего же с рабов спрашивать? Хорошо ещё, что никто из экипажа, как я надеюсь, не дошёл до обмена предками, хоть от этого-то вы, дорогие соратники, удержались, значит, есть ещё надежда, что вы не так плохи, как стараетесь изо всех сил казаться!
И не нужно мне указывать после всего вышеизложенного на мои недостатки! Я просто раздал кое-кому из населения планеты полное собрание моих проповедей на тему «Организация иерархических отношений в сверхмалых изолированных группах случайным образом подобранных индивидуумов», это тема моей контрольной кандидатской работы, она получила высшую оценку Управления Демократического Авторитаризма, и ничего страшного не произойдёт, если эти труды помогут хоть кому-то из обездоленных скрасить свой досуг.
На этом заканчиваю, дорогие соратники и надеюсь, все вы сделаете правильные выводы из моих в ваш адрес тактичных и справедливых замечаний.
Дневник Эола
Сегодня начало очередной долгожданной выходной пятидневки!
Использую наконец эти дни не для надоевшего самообразования, а для приятных развлечений, как это делают все мои соратники.
Условился со Вьюгой о том, что буду присутствовать на общем концерте панцирной самодеятельности, в которой, наконец, и ей дозволили принять участие.
Как учил мой учитель «Общей этики», мужчина не должен обращать внимание на отдельные недостатки своей избранницы и всегда обязан вести себя с нею так, как будто бы она — само совершенство, ничем не показывая своего при этом раздражения и неудовольствия.
Но как же оказывается на деле трудно следовать этому правилу поведения!
Я всё последнее время старался делать вид, что просто не слышу слишком громкого пения (то есть крика) рабыни, и когда коллеги разбегались по своим каютам при звуках наиболее высоких нот, я мужественно выдерживал мощную вибрацию атмосферы панциря и улыбался при этом, чем со временем заслуживал всё большее и большее расположение девицы.
Моя выдержка наконец была вознаграждена, так как со временем в процессе обучения и занятий по «совершенствованию способностей личности» Вьюга научилась управлять своими уникальными лёгкими, и её пение теперь можно слушать без наушников. Разговаривала-то она всегда приятным, звучным и нежным голоском, но была убеждена, что, чем громче исполняется песенка, тем это лучше. И откуда набралась таких представлений? Неужели на просторах Аграрных планет звуки её голоса не имели такой разрушительной мощи, как в тесных помещениях панциря? И, может быть, даже давали преимущество в её тяжёлом труде погонщика слизней? Ну конечно же: у всех мягкотелых слабый слух, а управлять ими при помощи одной только силы мысли затруднительно, так как мозги у этих животных почти атрофировались в процессе искусственного отбора. Вот вам и ответ на вопрос: многие так называемые недостатки человека являются, при других обстоятельствах, его достоинствами!
Как, однако, мало мы интересуемся условиями жизни и труда людей, стоящих ниже нас по своему статусу. А вот критиковать их при этом всегда успеваем!
Концерт самодеятельности, по моему мнению, прошёл неплохо, хотя я, будучи приматом, раскритиковал бы его и камня на камне не оставил бы ни от одного номера. Мой тонкий вкус «Ценителя Прекрасного Высшей Категории» теперь изменился под воздействием более высоких духовных качеств, которые во мне развились в сложных бытовых условиях.
Я уже и не вспоминаю о том времени, когда наслаждался игрой лучших полисимфонических оркестров, исполняющих сложнейшие произведения древних и современных классиков. Теперь я могу получать удовольствие, слушая, как мои соэкипажники несколько вразнобой наигрывают на губных гармошках «Победоносный Марш Связистов» и при этом всё равно фальшивят, хотя слышат эту музыку каждое утро, приступая к своему напряжённому труду!
После выступления сводного оркестра губных гармошек наши рабы исполнили акробатический этюд: Арсений жонглировал, как кеглей, Вьюгою, которая продолжала, летая в воздухе, наигрывать на губной гармошке, почти не сбиваясь при этом с мелодии.