Ну зачем мне нужна её дружба, скажите на милость? С меня вполне достаточно моих, пусть и немногочисленных, но верных и надёжных друзей, которые меня понимают, уважают и высоко ценят, друзей, с которыми я могу заниматься такими серьёзными делами, в которые нельзя посвящать наивную и неопытную девицу.
Не дружить мне с Вьюгою хотелось бы, а заботиться о ней, защищать её и развивать любознательный и неискушённый ум этого чистого и нетронутого пороками создания.
При этом мечтал я, что под моим руководством достигнет она, наконец, того уровня, когда сможет стать вполне независимой, самодостаточной и стойкой ко всем грядущим испытаниям личностью, простится со всеми своими временными девичьими заблуждениями и фантазиями и будет уверенно идти по жизни, опираясь на моё твёрдое и надёжное плечо.
Вот так я ей и ответил. Да и как бы я смог дружить с этой безмятежной до бесчувственности девчонкой, когда, находясь рядом с нею, не способен думать ни о чём другом, кроме как о том, чтобы заключить её в мои объятия, зарыться лицом в серебряные кудри, упиваясь их ароматом, любоваться её уже немного оформившейся и окрепшей изящной фигуркой, изучать взглядом живописца каждую чёрточку милого лица с пухлыми губками, тонкими русыми бровями, идеальным носиком и ставшими ещё более яркими фиалковыми очами. И венцом этого моего к ней возвышенного чувства конечно должен стать наш с нею несравненно прекраснейший, взаимноглубокочувственный и упоительнострастный обмен нашими достойнейшими предками, пусть даже с разрешения (я бы с радостью пошёл на такую уступку ради своей любви) Главного Генетического Управления!
Но: «Тщетны порывы, пусты напевы…»*, на все мои пылкие излияния моя ледяная богиня ответила, чтобы я ни о каком таком с нею обмене предками даже и не мечтал, так как у неё на ближайший и отдалённый период времени совсем другие планы, и романтика в эти планы никак не вписывается!
На этой грустной ноте вдребезги разбитого сердца приходится заканчивать свой дневник. Прощай, моя любовь! Не знаю, как я теперь смогу спокойно дослужить этот богатый событиями и потрясениями рейс, боюсь, что очень скоро скорбные знаки преждевременных разочарований и утрат избороздят моё чело, и прежняя безмятежная улыбка никогда уже на него не вернётся.
Письмо гражданина Ахилла, Капитана межпространственного панциря связи «Коперник», осуществляющего в пространстве плановую проверку, настройку и продление каналов голопровода, его законной жене и подруге жизни гражданке Персефоне
Дорогая моя жена и милая надёжная подруга!
Вот и почти закончился труднейший и опаснейший в моей жизни рейс, осталось нам всего-то доползти кое-как до базы, где сдадимся мы на милость Управления Связи для очередной канцелярской проверки. Но это всё пустяки по сравнению с тем, что нам всем довелось совсем недавно пережить, когда нагрянуло к нам без всякого официального (как обычно бывает) предупреждения Автономное ревизующее тело.
Но мы с честью выдержали это испытание, и вышли из него ещё более крепкими и закалёнными. А всё благодаря мудрому руководству твоего верного мужественного и предусмотрительного супруга.
Скажу тебе по секрету, что и проверки-то как таковой вообще не было, так как Автономное тело с первого своего проницательного взгляда убедилось, что всё на нашем хоть и изрядно потрёпанном, но надёжном судне в наилучшем порядке, а после моего чёткого доклада вообще без лишних слов подписало заранее мною заготовленный вариант акта ревизии!
Единственное, что расстроило Автономное тело Оршу (между прочим — очень милая девушка, на нашу старшенькую — Гебочку, немного похожа, — не знал я, что такие хорошенькие юные создания выполняют там у них такую опасную и ответственную миссию, ну у нас-то этой девочке ничего не грозило, экипаж наш в этом плане вполне мною воспитанный и знает, что такое настоящая галантность), так это отсутствие на борту раба Арсения.
Видно, что и до Автономии дошли сведения, что мне за мои заслуги был выделен редкий по своим совершенствам экземпляр, к сожалению, покинувший наше судно, как объяснил он преемнику своему Эолу, исключительно для расширения своего кругозора, дальнейшего развития своих способностей, тренировки воли, выносливости и приобретения новых навыков и ремёсел. А не предупредил раб об этом своём заранее запланированном поступке только потому, чтобы меня не расстраивать, так как знал, что я буду страдать от мысли о нашем с ним расставании. Но Арсений, как глубоко порядочный сотрудник, подготовил себе в экипаже замену, вышколив и выучив этого недоросля Эола так, что тот теперь полностью может выполнять все функции раба «В-В», что и позволило нам с честью пройти проверку! Прав я был, когда утверждал, что такого верного и надёжного раба, как мой Арсений, ещё поискать! Что бы там ни высказывали в его адрес некоторые завидующие его совершенствам отдельные сотрудники! С Автономным телом мы разошлись к обоюдному удовольствию. Орша конфисковала под расписку нашу пьезомагнитку (расписочку я сохранил для будущего отчёта) и, получив у меня все необходимые расчёты для высадки на «Крючок», отправилась, пренебрегая своим драгоценным здоровьем, на эту несуразную планетёнку затем только, чтобы, пользуясь представившимся случаем, познакомиться с Арсением, о котором и в Автономии уже многие наслышаны, что делает честь любознательности и служебному рвению этой ответственной сотрудницы. Причём мы с Оршой договорились, что я сохраню в тайне от экипажа её планы посещения племени ползунов, так как скромность, которая всегда украшает женщину, не позволяет ей кичиться таким героическим и бесстрашным поступком, как высадка на критической планете в момент её наиболее опасного сезонного периода. Вот какие сотрудники служат в управлении Автономии! Работают, не щадя живота своего, над углублением своих деловых и профессиональных качеств! На этом прощаюсь с тобою, владычицей души моей, твой навеки супруг Ахилл!