— В «Одеоне» показывают хорошую картину, — поспешила сменить тему Летти и тем самым привлекла к себе внимание остальных.
Она знала, что мужчины делают вид, что их вовсе не интересуют обрывки сплетен, которые она дважды в неделю привозила на ферму, ведь сплетни — это бабское дело, но время от времени маска безразличия с парней все же слетала. Она прислонилась к раковине, скрестив руки на груди.
— Ну?
— Это фильм о войне. Грир Гарсон и Тайрон Пауэр. Забыла название. Что-то такое с «навсегда».
— Надеюсь, там покажут военные самолеты. Американские. — Дэниел посмотрел на братьев, явно ища их одобрения, но они были всецело поглощены едой и даже не подняли головы.
— А скажи, коротышка, как ты собираешься добираться до Вудсайда. Надеюсь, ты не забыл, что сломал велосипед? — пихнул его в плечо Лиам.
— Так или иначе, не поедет же он туда один на велосипеде, — заметил Марри.
— Кто-нибудь из вас может отвезти меня туда на грузовике. Да ладно вам! Так и быть, заплачу за ваше мороженое.
— Сколько кроликов ты продал на этой неделе?
Дэниел имел небольшой приработок: он свежевал кроликов и продавал шкурки. И совершенно необъяснимым образом цена качественных шкурок поднялась с одного пенни до нескольких шиллингов, что вызывало некоторую долю зависти к неожиданно свалившемуся на младшего брата богатству.
— Только четыре.
— Что ж, тоже неплохо.
— Ой, Марри, Бетти просила передать тебе, что их хорошая кобыла наконец-то жерёбая. Если тебя это все еще интересует.
— Та самая, которую спаривали с Колдуном?
— Думаю, да.
Марри бросил взгляд на старшего сына:
— Колм, наверное, стоит заскочить туда в конце недели. Хорошая лошадь в хозяйстве не помешает.
— Кстати… — сделав глубокий вдох, начала Летти. — Сегодня я видела, как Маргарет объезжала твою норовистую молодую кобылу. Не уверена, что Мэгги стоит ездит верхом. Это… небезопасно.
— Летти, она взрослая женщина, — не отрывая глаз от миски, произнес Марри. — Очень скоро мы вообще не сможем учить ее жить.
— Летти, зря ты так кипятишься. Я знаю, что делаю.
— Кобыла на вид весьма злобная. — Летти принялась за мытье посуды, чувствуя себя немного сбитой с толку. — Я просто хочу сказать, что, по-моему, Норин этого не одобрила бы. Только не в ее… положении…
При упоминании имени ее сестры на кухне повисла напряженная тишина.
Марри отпихнул пустую миску к центру стола:
— Летти, очень благородно с твоей стороны, что ты переживаешь за нас. Не думай, что мы этого не ценим.
Даже если мальчики и заметили взгляд, которым обменялись оба «старика», как они про себя называли их, а также легкий румянец, неожиданно появившийся на щеках тети Летти, то оставили свое мнение при себе. Точно так же, как в свое время промолчали, обнаружив, что для визита к ним она вдруг стала надевать свою лучшую юбку. Или что в свои сорок с хвостиком вдруг начала делать перманент.
Тем временем Маргарет поднялась с кресла и принялась лениво просматривать лежавшие на буфете рядом с сумочкой Летти письма.
— Черт побери! — воскликнула она.
— Маргарет!
— Прости, Летти. Посмотри! Папа, ты только посмотри! Это мне. Со штампом военно-морского флота!
Отец кивком велел ей дать ему письмо. Повертел конверт в мозолистых руках, обратив внимание на официальный штамп и адрес отправителя.
— Хочешь, чтобы я открыл?
— Значит, он не погиб, да?! — воскликнул Дэниел, за что с ходу получил от Колма увесистую оплеуху.
— Не старайся быть еще большим придурком, чем кажешься!
— Ты ведь не думаешь, что он погиб, да? — Маргарет с трудом устояла на ногах, ее румяное лицо сразу потеряло все краски.
— Конечно не погиб, — ответил отец. — А иначе тебя известили бы телеграммой.
— Может, они хотели сэкономить на почтовых расходах, но… — Дэниел с трудом увернулся от энергичного пинка старшего брата.
— Я хотела подождать, пока все не поедят, — вставила Летти, но ее слова повисли в воздухе.
— Ну давай же, Мэг! Чего тянешь?
— Не знаю, — проронила девушка, явно терзаясь сомнениями.
— Да ладно тебе, мы ведь с тобой. — Отец ласково погладил ее по спине.
Она посмотрела на него, потом — на письмо, которое уже держала в руках.
Братья вскочили на ноги и окружили ее плотным кольцом. Летти, так и оставшаяся стоять у раковины, внезапно почувствовала себя лишней. Чтобы скрыть замешательство, она с удвоенным рвением принялась отскребать кастрюлю, ее крупные пальцы покраснели от горячей воды.