Однако я испытала не только шок, но и неподдельную печаль. Мои воспоминания сохранили его таким, каким он был тогда — много-много лет назад. И вот теперь, увидев его в окружении всех этих людей, состарившегося и словно уменьшившегося в размерах… я не могла не подумать о том, что ему здесь не место. Я оплакивала того, который в свое время был прекрасным, величественным и безупречным, а теперь превратился в…
Даже и не знаю. Возможно, я не вполне справедлива. Ведь все течет, все изменяется. Разве нет? Если честно, встреча с ним стала очередным напоминанием о том, что я тоже не вечна. А еще о том, какой я когда-то была. И о том, какими мы все, должно быть, стали.
В любом случае я нашла его там, где раньше никогда не бывала и где, по идее, не должна была быть. Или, возможно, он нашел меня.
Наверное, до той самой минуты я не верила в судьбу. А зря. Ведь иначе невозможно даже себе представить, каким ветром нас обоих сюда занесло.
И иначе невозможно понять, как, несмотря на разделяющий нас бескрайний океан и континенты, нам довелось встретиться снова.
Индия, 2002 год
Ее разбудила громкая перепалка. Шумная, взрывная, визгливая — так лает чующая неладное маленькая собачонка. Старуха отвернулась от окна, потерла шею — холодный воздух от кондиционера пробирал буквально до костей — и попыталась выпрямиться. Со сна женщина не совсем хорошо понимала, где она находится и кто она такая. Сперва она уловила некую ритмическую гармонию голосов, а затем начала различать и слова, вернувшие ее из тяжелого забытья в реальность.
— Я не говорю, что не люблю дворцы. Или храмы. Я просто хочу сказать, что провела здесь вот уже две недели, а настоящей Индии так и не видела.
— Интересно, за кого ты меня принимаешь? За виртуального Санджая? — Его голос, донесшийся с переднего сиденья, звучал слегка насмешливо.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду.
— Я индиец. Рам тоже индиец. И хотя полжизни я провел в Англии, все равно остаюсь индийцем.
— Ой, да брось, Джай! Ты совсем не типичный.
— Не типичный? По сравнению с кем?
— Ну, я не знаю. По сравнению с большинством людей, что здесь живут.
Молодой человек решительно покачал головой:
— Ты хочешь увидеть, как живут бедняки.
— Вовсе нет.
— Хочешь вернуться домой и рассказать своим друзьям обо всех ужасах, которые тебе довелось повидать. О том, что они даже понятия не имеют, что такое настоящие страдания. А от нас ты пока смогла получить только кока-колу и кондиционированный воздух.
После его слов раздался взрыв смеха. Старуха, прищурившись, посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Выходит, она проспала почти час.
Сидевшая рядом с ней внучка сунула голову в зазор между спинками передних сидений:
— Послушай, я хочу узнать, как здесь действительно живут люди. А если следовать исключительно путеводителям, то можно увидеть только роскошные дворцы или торговые центры.
— А тебе нужны трущобы.
— Мисс Дженнифер, могу пригласить вас к себе домой. Теперь это самая настоящая трущоба, — послышался с водительского сиденья голос мистера Вагхелы. А когда молодые люди проигнорировали его замечание, он добавил: — Приглядитесь получше к мистеру Раму Б. Вагхеле, и вы увидите перед собой абсолютно нищего и бесправного человека. Сам удивляюсь, как я сумел продержаться столько лет.
— Мы тоже. Каждый день удивляемся, — заметил Санджай.
Старуха выпрямилась и поймала свое отражение в зеркале заднего вида. Волосы с одного бока примялись, воротничок оставил на бледной коже багровую полосу.
— Ба, ты в порядке? — оглянулась Дженнифер. Джинсы у нее слегка сползли с бедер, демонстрируя всему свету крошечную татуировку.
— Прекрасно, дорогая. — Интересно, а Дженнифер говорила ей, что сделала татуировку? Она пригладила волосы, пытаясь вспомнить, но так и не смогла. — Дико извиняюсь. Я, кажется, задремала.
— Не стоит извинений, — сказал мистер Вагхела. — Мы, граждане в возрасте, должны иметь право на отдых, когда это нам необходимо.
— Рам, похоже, ты намекаешь на то, чтобы я сменил тебя за рулем, да? — спросил Санджай.
— Нет-нет, мистер Санджай, сэр! Не хотелось бы прерывать вашу увлекательную беседу.