Остров получил свое название за то, что очертаниями напоминал раковину-кокину, к тому же в прибрежной полосе здесь водилось великое множество разнообразных двустворчатых моллюсков. Их вымывало приливами, но они вновь торопливо зарывались в спасительную влажную прохладу песка, выдавая свое присутствие лишь цепочкой мгновенно лопающихся пузырьков на воде.
Арена двухсотлетней борьбы между Англией и Францией, Кокина стал домом для Дэвида Мура. Возможно, не навсегда, но пока Дэвиду здесь было хорошо.
Боже, как быстро летят годы, думал он, подъезжая к площади. Вдруг ожили события и переживания последних лет. Память Мура, точно шулер крапленого туза, держала их в рукаве и теперь разом обрушила на Дэвида семь лет, промелькнувшие с тех пор, как его налаженный, уютный мирок рухнул, смятый в одночасье, а самого Мура прибило к этим берегам, обрушила на него все то, что он подсознательно избегал вспоминать - ураган, взявшийся словно бы ниоткуда, грозовые тучи в небе над Чесапикским заливом, буйство высоких серых валов с белыми гребнями... Обрывки видений, осколки переживаний, смутные картины неизменно наполняли Мура глухой клокочущей яростью, и тогда он сознавал, что в любую минуту безмятежное течение человеческой жизни может быть нарушено, надежда убита, а твердая почва уйдет из-под ног, словно прогнившая половица.
- С тобой все в порядке? - Кип осторожно дотронулся до руки Мура. Ты только что проехал мимо моей конторы. Притормози.
Мур стряхнул воспоминания.
- Верно. Надо же...
Он развернул пикап и остановился перед конторой Кипа.
- Ты завтракал? - поинтересовался Кип.
- Еще нет...
- Тогда заходи. Сковородка есть, сейчас что-нибудь спроворим. Констебль открыл дверь, и Мур вошел. В заставленной всякой всячиной конторе Кипа негде было повернуться. Рабочий стол, на нем - лампа, несколько стульев, книжная полка с юридической литературой, позади стола запертый оружейный шкаф, за стеклами которого виднелись два ружья. На стене в рамочках красовались приказы кингстонского управления о присвоении Кипу очередных званий и почетные грамоты, а чуть ниже - вид кокинской гавани с двумя торговыми судами, рисунок пятилетней Минди, дочки Кипа. Краски были яркие, а мачты судов напоминали телеграфные столбы. Место у противоположной стены занимали большой шкаф и серые стеллажи с папками. Вторая дверь, со стеклянным глазком, вела к двум камерам.
Кип раздернул шторы - в комнату хлынул солнечный свет, - приоткрыл окна, впуская в душную контору ветер с моря, и отправился в дальний угол, к маленькой раковине. Над раковиной висела полка с чашками и тарелками. Рядом с посудой примостились электроплитка (Кип снял ее с полки и включил в розетку) и портативный холодильник. Порывшись в холодильнике, констебль достал пару яиц и отрезал несколько полосок от куска бекона.
Мур уселся на стул перед столом констебля и закрыл лицо руками. Потом он устало вздохнул.
- Да что с тобой? - спросил Кип. - Не выспался? - Он бросил бекон на сковородку и улыбнулся. - Ясно-понятно, дружочек. Слишком бурно провел прошлую ночь...
- А ты откуда знаешь?
- Мне положено знать обо всем, что происходит в округе, - Кип взял с полки две чашки и сполоснул их под краном, хотя те были абсолютно чистыми. Залив воду в чайник, он стал ждать, чтобы подрумянился бекон. - Хватит уже травить себя консервами, Дэвид. Думаю, Майра что-нибудь для тебя придумает...
- Да она задушила бы тебя, если б это услышала...
- Возможно. - Кусочки бекона на сковороде начали скручиваться, комнату наполнил аромат жареного мяса. Кипу как констеблю помимо прочего вменялось в обязанность следить за тем, чтобы арестованные пребывали в добром здравии, то есть обеспечивать им трехразовое питание, но бюджет участка не позволял брать готовые обеды в кафе. Некоторое время Кип молчал, занятый приготовлением завтрака, потом наконец сказал: - Вчера вечером я звонил брату в Кингстон.
- И?..
- Без толку; сперва Сирил подумал, что я его разыгрываю, и мне пришлось долго убеждать его в обратном. Но, как бы ни развивались события, Сирил обещал проследить, чтобы газетчики ничего не разнюхали. - Кип вилкой снял бекон со сковороды и разложил на тарелки, потом вылил на сковороду яйца и дал им немного поджариться.
- Не нравится мне все это, - тихо буркнул Мур.
- Что именно?
- Подводная лодка. Что заставило ее поплыть? Что случилось с командой?
Приподняв сковороду с яичницей, Кип через плечо оглянулся на Мура:
- Что случилось с командой?..
- Интересно, что за люди там служили и почему они оказались так далеко от дома?..
- В самом начале войны карибские воды просто кишели немецкими подводными лодками, - напомнил Кип. - А насчет команды не тревожься. Почти все они, вероятно, благополучно состарились и спокойненько сидят себе у камина, вытянув ноги в мягких шлепанцах, попыхивают трубкой, прихлебывают пивко и плетут небылицы о прошедшей войне. На вот, держи, а я поставлю чайник.
Мур взял у него тарелку.
- Но люки были задраены. Как же они выбирались из лодки?
Кип пожал плечами:
- На этих старых посудинах есть аварийные выходы - боюсь соврать, специалист по подлодкам из меня не ахти, но, кажется, что-то вроде аварийных люков. А ты так и будешь любоваться яичницей или все-таки поешь?