Нет, решил он. Это были крысы. На труп напали крысы, отсюда и следы зубов.
На площади, у хозяйственного магазина, Кип увидел пикап Дэвида Мура. В багажнике пикапа лежали доски. Когда Кип подошел к машине, из магазина вышел Мур с очередной порцией стройматериалов в руках. Он сложил доски в багажник, вытер потное лицо и двинулся обратно в магазин, когда заметил констебля. Кип спросил:
- Дела идут так хорошо, что ты решил сделать пристройку?
- Не исключено. Решил запастись на случай нового урагана. Старая крыша вряд ли выдержит еще одну бурю в этом году...
Кип с пониманием кивнул. На крыльце магазина грелись на солнышке старики; двое курили трубки, третий сидел, низко надвинув на лицо соломенную шляпу. Появление констебля прервало их негромкую беседу, и теперь они внимательно прислушивались к чужому разговору, поглядывая то на Кипа, то на Мура. Кип вежливо поздоровался с ними и спросил Мура:
- Помощь требуется?
- Разве что заплатишь вместо меня по счету. Если ты действительно хочешь мне помочь, уговори Ярлинга продлить мне кредит.
Кип хотел улыбнуться, но обнаружил, что ему трудно это сделать: перед глазами у него стоял мертвый Турок. Старики уставились на него, и ему стало не по себе.
- Извини. Дружба дружбой, а служба службой.
- Этого-то я и боялся, - Мур покопался в кошельке и пошел в магазин.
- Констебль, - подал голос один из троицы на ступеньках, высокий, седой, с трубкой в зубах, - что прошлой ночью приключилось с тем пареньком? - Он подался вперед в своем кресле, а Мур стал как вкопанный.
- Не ваше дело, - ответил Кип.
- А правду говорят, будто ему перервали глотку и выпустили всю кровь? - спросил другой.
- У того, кто вам это сказал, слишком буйное воображение. Мне бы такое в жизни не придумать. - Кип старался говорить легко, весело, но он никого не обманул. Старики смотрели пронзительно, в упор. Мур, приоткрыв от удивления рот, наблюдал за происходящим.
- Дэн Майлс видел тело, - сообщил старик в соломенной шляпе. - Он сказал, кто-то перервал парню глотку и...
- Дэн Майлс слишком много пьет, - перебил Кип резче, чем ему хотелось. - Если б закон запрещал собирать сплетни, я бы всех вас упек за решетку.
- Говорят, что-то приходило из джунглей, - снова заговорил старик. Может, такое, что и видеть никому не дано. Мальцом я раз видел там джамби - злобная тварь, такой белый, высокий, носится - не угнаться, еле разглядишь. Ветер его нес и вот эдак - ветер, стало быть, - подвывал: уи-и-и-и-у-у-у, уи-и-и-у-у-у... Я и глянь этому джамби в лицо. До сих пор помню. Страшилище, глаза красные, зубы из пасти висят. Я как побегу, как побегу - мне в лес-то ночью нельзя было, понимаете? Но лицо это я увидал и уж до смерти не забуду.
Кип с наигранной беззаботностью облокотился о перила крыльца:
- Никаких джамби нет.
- Много лет назад я видел дух жены Риттера, - возразил первый старик, странно блестя вдруг расширившимися глазами. - Ей-богу, я видел ее на рыбачьем причале, где ее старик оставлял свою лодку. Она взмахнула руками, и я приметил, что сквозь нее светят звезды, и говорит: "Иди за мной, иди за мной". Я тогда попятился, а она сошла с верфи прямо в море и пропала. Он поглядел на приятелей, и те одобрительно закивали.
- Кип, - спросил Мур, - что произошло вчера ночью?
- Иди-ка лучше заплати, - сказал констебль. - Характерец Ярлинга все знают...
- Убился один молодчик, Турком его звали, - заговорщицки поделился с Муром старик в соломенной шляпе. - На верфи убился, возле этой окаянной лодки. От ней, треклятой, одни несчастья, констебль. Она беду приносит. Она, мертвечина, джамби из джунглей созывает, и вот как все уснут, они к ней слетятся - и пошло веселье, и лодка эта утопленница там с ними. И вопят, и хохочут, и глазищами ворочают - зырк-зырк, не припозднился ли какой бедолага; им, вишь, завидно, что у людей душа есть, вот и ненавидят нас, и душу отнять хотят. Вот чего с вашим Турком приключилось...
Его приятели сидели, откинувшись на спинки кресел, окутавшись клубами дыма, и молчали.
- Так что же случилось вчера ночью? - снова спросил Мур.
- Когда освободишься, зайди ко мне в контору. Есть разговор, - Кип снова оглядел компанию на крыльце и пошел через площадь к участку. В конторе Кип задернул шторы и выложил из заднего кармана на застеленный промокательной бумагой стол вещи покойного. Он сел в кресло, закурил самодельную папиросу и включил лампу. Все предметы по очереди подверглись самому тщательному и дотошному изучению; дойдя до гнилого лоскутка, Кип почувствовал, как внутри у него что-то задрожало и засосало под ложечкой. Он провел пальцем по рельефным натекам желтой плесени. Это важно, сказал он себе, но я не знаю почему. Это важно, но я пока не могу понять почему. И ощутил, как кирпичная стена где-то в потаенных глубинах его "я" задрожала, словно что-то пыталось пробиться сквозь нее из тьмы его, Кипа, души.
В дверь постучали.
- Открыто, Дэвид, - сказал Кип.
Вошел Мур, озадаченный уклончивостью друга и заинтригованный тем, что услышал от стариков. Увидев разложенные на столе Кипа предметы, он подошел и, заметив усталый, напряженный взгляд Кипа, спокойно спросил:
- Что происходит?
- Сегодня под утро подлодку вскрыли автогеном, - ответил Кип. - Один из сварщиков Лэнгстри, псих по кличке Турок.
- А он не объяснил зачем?
Кип воззрился на Мура сквозь синий табачный дым и покачал головой:
- Нет. Там же, на верфи, кто-то забил его до смерти. Хотя я знаю, что он искал, - вчера он полдня бормотал что-то о потопленных немецких кораблях и золотых слитках, никак не мог успокоиться. Надо сказать, Дэвид, кто-то потрудился над ним на славу, а крысы закончили работу. По-видимому, ему удалось проникнуть в подлодку. Он нашел там что-то, а потом кто-то забрал у него находку. - Кип показал на стол: - Вот это нашли в его карманах, а этот клочок грязной ткани док вынул у него из руки. Похоже, он за что-то хватался, когда падал в воду...