В полумраке, сгущавшемся у стен, стояли моряки с сухогруза Мура. "Что, парень, получишь богатое наследство?" - поддел один, и все рассмеялись. "Черта с два наследство, - отозвался другой, - хороший трипак он получит, а если нет, стало быть, он у нас везунчик".
- Вас кто-то ждет, - тонким голосом сказала гадалка. Матросы захохотали, последовал обмен грубыми замечаниями. Мур заглянул женщине в глаза и поверил. - Их двое, - сказала она. Она снова взяла кости, покатала, высыпала на блюдо.
- Какого черта мы тут делаем? - спросил кто-то.
Гадалка посмотрела Муру в лицо, ее губы влажно блестели.
- Впереди у вас еще очень далекий путь, - сказала она. - Я не вижу, где они. Но они не двинутся с места, пока вы их не найдете.
- Кто они? - спросил Мур, и при звуке его голоса смешки стихли.
- Женщина. Высокая. Очень красивая. Мужчина. Нет. Ребенок, мальчик. Они в смятении, они не понимают, отчего вы их не слышите.
- Я... - начал Мур и осекся. - И все?
Гадалка покатала кости, бросила на блюдо и долго, тщательно всматривалась в них, словно искала одну определенную. Потом покачала головой.
- Нет. Остальное пока скрыто. - Она протянула руку за деньгами. Есть еще желающие?
Огни грузового судна исчезли, горизонт снова стал черным, над ним висели редкие, яркие точки - звезды. Мур раздавил окурок в пепельнице. Верить и не верить было одинаково трудно. Впрочем, ему хотелось верить, ему отчаянно нужно было верить - может быть, оттого, что Кокина расслабляла его, внушала чувство, что здесь конец его пути. Но ответов на вопросы, которые терзали его денно и нощно, подчас доводя до слез, ибо он н_е _п_о_н_и_м_а_л_, ответов на эти вопросы по-прежнему не было. Почему он не погиб вместе с Бет и Брайаном? Почему спасся? Почему судьба привела его... сюда? На Кокину? Чтобы найти - что? "Остальное пока скрыто", сказала ему старуха-гадалка.
- Можно, я посижу с вами?
Мур медленно (сказывалось действие рома) повернул голову на голос. У него за спиной на крыльце стояла Яна в тесной белой блузке и джинсах. Сколько она уже стоит здесь? Он не знал.
- Само собой, - он жестом предложил ей соседний стул.
Яна села и положила ноги на перила веранды. Волосы у нее были точно такие, как он себе представлял: очень красивые, бледно-золотистые, до плеч.
- Как тихо, - заметила она после минутного молчания.
- Да, сегодня бары закрылись рано. Обычно по субботам здесь очень шумно. - Он поглядел на девушку, погладил взглядом красивый точеный профиль. - Как номер, все в порядке?
- Да, спасибо, все отлично. - Яна чувствовала, что ему хочется остаться одному, но не собиралась уходить. - Жаль, что здесь так мало туристов. Мне кажется, Кокина в этом смысле - очень перспективный остров.
Мур хмыкнул.
- А нужно ли это? Еще один туристический рай, где вырубят джунгли, чтобы построить "Хилтон" и торговый центр? Конечно, на Кокину рекой потекут деньги, но ведь на Карибах почти не осталось таких не тронутых цивилизацией уголков... Вот почему я купил эту гостиницу и решил на некоторое время обосноваться здесь. И никаких перемен я не потерплю.
- Вы - противник прогресса?
- Прогресса - нет. Уничтожения природы - да. Несколько лет назад один бизнесмен задумал выстроить у северной оконечности острова отель с эспланадой и пристанью для яхт. Дно бухты изрыли, джунгли корчевали динамитом. Уничтожили великолепную естественную экологическую нишу, а строительство так и не закончили.
- А что их остановило?
Мур пожал плечами.
- Полагаю, финансовые затруднения. И проблемы с индейцами - те обижали их ночных сторожей и растаскивали стройматериалы; карибы считают эту часть Кокины своей и ревностно охраняют ее от чужих посягательств. Но я рад, что ничего не вышло. Оставьте себе свои Ямайки и Гаити, а Кокину лучше оставить в покое.
Снова возникла пауза, потом Яна сказала:
- Вот уж не думала, что коснусь больной темы...
Мур покосился на нее; он не хотел возражать так страстно и знал, что отчасти виноват ром.
- Извините. Я думаю, что появление здесь туристов лишь вопрос времени, но я привязался к этим местам и не хочу перемен.
- Я понимаю вас.
- Что ж, - сказал Мур, небрежным взмахом руки закрывая тему, довольно о Кокине. Я совсем забыл о том, как следует вести себя джентльмену. Хотите выпить?
Яна покачала головой.
- Я не пью. Но все равно, спасибо.
Мур отхлебнул из своего стакана, на миг прислушавшись к шуму океана у Кисс-Боттом. Волна была сильнее обычного - пожалуй, где-то зарождался шторм.
- Вы давно работаете в Фонде? - наконец спросил он.
- Чуть больше года, - ответила девушка. - После института я работала в исследовательском отделе Британского музея, и мне подвернулся случай понырять с "Британники" вместе с Кусто. Это, в общем-то, было чистое везение, но оно помогло мне получить должность в Кингстоне.
- Чем же занимается ваш Фонд?
Она чуть улыбнулась и кивнула в сторону морского простора.
- Вот моя лаборатория. Там покоятся, возможно, тысячи разбитых кораблей. Некоторые из них нанесены на специальные карты, некоторые нет, и все время обнаруживаются новые. Мы регистрируем и изучаем те, что еще не идентифицированы. В Карибском море затонувших кораблей, может быть, больше, чем в любом другом месте земного шара, поэтому я из кожи вон лезла, чтобы устроиться на работу в Фонд. Пиратские галеоны, военные корабли, торговые парусники, пароходы - истинный рай для морского археолога. Мы стараемся не только во имя истории, но и ради безопасного плавания.
- Вы так молоды, и уже сделали такую карьеру...
Яна улыбнулась - открыто, тепло; в ее улыбке было очарование, которого Мур прежде не замечал.
- Это я уже слышала. Поверьте мне, я работала как каторжная, не разгибая спины. Это нелегкий хлеб - но, по-моему, работа того стоит.
- Так что вы решили насчет подводной лодки?
Улыбка Яны моментально растаяла. Она встала и облокотилась на перила, глядя в ночь; когда она вновь повернулась к Муру, он прочел в ее глазах яростную решимость.
- Я не позволю затопить ее, если вы об этом. Ваш приятель, кажется, не понимает, какой это, возможно, ценный экземпляр. Если говорить откровенно, некоторое время назад пожертвования Великобритании Фонду прекратились, Британский музей как будто бы теряет интерес к нашей работе. Подобная находка могла бы вдохнуть новые силы в научную общественность! Нет. Я не вернусь в Кингстон. Что я им скажу? Что обнаружила поднятую со дна немецкую подводную лодку периода второй мировой, в изумительном состоянии, и позволила ее затопить едва ли не на моих глазах?