До «Фульмара» мне удалось добраться целым, без переломов костей. Да, такой риск существовал, потому что во время возвращения на судно на меня было совершено два нападения, во время которых мне досталось несколько ударов дубинкой.
На следующий день бравый эсквайр Стоктон обеспечил нам груз, превзошедший все наши ожидания, не потребовав платы за фрахт, сильно преувеличенный.
— Это цена за ваше молчание, — сказал капитан, когда я рассказал ему о вечерних событиях.
В связи с тем, что я собираюсь продолжить деловые отношения с почтенным господином Стоктоном, я воздержусь от упоминания его настоящего имени, а заодно и названия портового городка.
Лев
Приключение? Разве старые морские волки не привыкли к тому, что у них постоянно требуют рассказы о приключениях?
Но бывают приключения и приключения, так как все зависит от того, какой смысл вкладывается в это слово. Словарь дает этому слову следующее определение: необычное происшествие.
Я хочу рассказать вам об одном приключении, «действительно произошедшем», но должен сначала предупредить вас, что оно не является ни удивительным, ни потрясающим. Нет, оно просто забавное.
«Фульмар» только что вышел из Лейта курсом на Роттердам. За несколько дней до этого из небольшого бродячего цирка в Лейте сбежал лев. Животное не удавалось найти, и в порту и его окрестностях, вплоть до Эдинбурга, царила паника.
Едва английский берег скрылся за горизонтом, как один из помощников кочегара выскочил на палубу, закричав, словно безумный, что на судне находится лев и что он слышал и видел его.
«Фульмар» был старым судном, с множеством укромных уголков, в которых мог скрыться любой незаконный пассажир, в том числе даже лев.
На судне не было оружия, если не считать старую сигнальную пушку, намертво закрепленную на палубе, способную только громыхнуть, когда в ней сгорал порох. Правда, у одного из офицеров имелся старый револьвер Лефоше, но когда он извлек его из чемодана с барахлом, то выяснилось, что он не заряжен и запасных патронов у него нет.
В это время на палубу выбрался еще один кочегар, вернее, навальщик угля, закричавший, что он слышал, как фыркал и рычал лев.
Разумеется, у капитана не было ни малейшего желания возвращаться в Лейт, так как он торопился проделать продолжительный рейс с многими промежуточными стоянками согласно установленному графику. Что оставалось делать? Завязалась продолжительная дискуссия, продолжавшаяся до тех пор, пока ситуацию не разрешил Жан ле Брэн.
Это был гигант, грубый и молчаливый фламандец, единственным удовольствием для которого было, когда он сходил на берег, посещение ярмарок и базаров, на которых он мог помериться силой с местными борцами, которых неизменно заставлял понюхать пыль.
— Если я могу справиться с парнем весом в сотню килограммов, то что для меня какой-то лев? — хвастливо заявил он.
Вооружившись ломом, он скрылся в аду кочегарки.
Прежде всего, он заглянул в угол, где стояла походная койка, на которой могли при случае отдыхать механики и кочегары. Здесь его сразу же остановило грозное рычание.
— Мы же говорили, что это лев! — закричал один из кочегаров, выскочивший на палубу быстрее, чем можно было крикнуть «караул!». За ним дружно выбрались на палубу и все прочие, услышавшие рычание, находившиеся в кочегарке и в трюме.
Наступившая тишина продолжалась, как показалось всем, целую вечность.
На палубе началось тревожное волнение. Кто-то крикнул:
— Ясно, что лев расправился с ним!
Через мгновение раздался донесшийся снизу прерывающийся голос Жана:
— Ну, вот, все в порядке!
Он появился на палубе, задыхающийся и мокрый от пота, держа на руках… громадного сенбернара!
Вы можете представить, как веселились матросы, тем более что пес оказался весьма миролюбивым, мгновенно пожиравшим все съедобное, предлагаемое ему, и постоянно требовавшим, чтобы его кто-нибудь погладил.
Мы окрестили пса Львом и собирались оставить на судне в качестве живого амулета, но капитан, сойдя на берег в Роттердаме, тут же телеграфировал в Лейт. Через несколько дней на судно поднялся хозяин собаки, забравший свое сокровище, оказавшееся действительно весьма дорогостоящим.
Он отблагодарил экипаж двумя фунтами стерлингов, но капитан отдал эти деньги главному участнику событий, то есть Жану ле Брэну.